Я прямо как наяву представила огромного жеребца с длинными ногами и костлявой мордой. Почему-то он был закован в проржавевшую броню, в которой тут и там виднелись странные всполохи, а глаза напоминали два черных провала. А копыта… копыта, наверное, огромные и все в потеках крови. Почему? Не знаю!

Кончики пальцев слегка защекотало, как и где-то внутри груди. Такая едва уловимая и приятная щекотка. Я приоткрыла глаза и… примерзла к дивану.

Уже знакомые призрачно-серые ленты извивались, выходя из моих рук. Уходили метра на два вперед, где собирались в странный шевелящийся клубок. И внутри него что-то происходили.

— Э-э-э, — у меня получилось выдавить шепот, — дети, это вы? Это вы играете?

Чуть шевельнула руками, на что ленты послушно двинулись следом. В гуще их переплетения начинало что-то вырисовываться.

Длинные ноги…

Мощное тело с сухими мышцами…

Костлявая морда с обнаженными зубами и подозрительно длинными клыками.

Конь. Перед моим обалдевшим взглядом из гущи лент медленно проявлялся конь-мумия. А как еще назвать то, что состоит из серых ленточек?

Спустя пару минут все было закончено. Самый что ни на есть реальный жеребец тряхнул остатками гривы и заржал, сбрасывая призрачные ленты, которые медленно растаяли в воздухе и оставаясь в остатках некогда блестящих доспехов. Только глаза были не черные, а багровые, как у моих гончих. И такой же огонь просвечивал между мышц и костей там, где не было доспех. Но больше всего меня поразил хвост. Он состоял из… множества тонких и гибких косточек. Физиологически такое вряд ли возможно, но я видела своими глазами: пучок костей, с которых при каждом движении срывались огненные искры.

— Детки захотели себе лошадку, — только и смогла сказать, глядя на фыркающее животное.

И что с ним делать? Жеребец смотрел на меня, я — на него. И понимала — надо как-то отреагировать, а не сидеть с круглыми глазами и открытым ртом.

— Что мне с тобой делать? — пробормотала озадаченно.

Жеребец переступил передними ногами и фыркнул так, что у меня немного зазвенело в ушах. Остатки гривы торчали во все стороны. Я сглотнула и погладила себя по животу:

— Господа дети, вы зачем лошадку создали? Или это я?

Ответа я не дождалась по понятным причинам. А жеребец смотрел на меня и смотрел. Огненными глазами, ага. Такой оживший кошмарик к моим услугам.

— Сивка ты мой Бурка, — вздохнула и встала, — Раз ты здесь, то придумаем, как тебя использовать?

Если честно, подходить было страшно. Почти так же, как в первую встречу с гончей. А мой «сивка-бурка» еще удался и ростом, и статью, да и огонек в глазах продолжал смущать. Тем не менее, крохотными шажками, я подошла к его морде и осторожно протянула вперед пальцы. Жеребец опять фыркнул, но прикоснуться позволил, даже сам первый ткнулся костяными ноздрями мне в ладонь. Холодный такой и одновременно чувствовалось, что где-то внутри пульсирует огонь.

— Сивкой будешь.

Ну вот Аврора, что ты за женщина? Это же жеребец Дикой Охоты, а ты его Сивкой нарекаешь! Взяла и все опошлила.

Странно, но, кажется, зверю имя понравилось. А еще я заметила у него на спине седло: толстое, из жесткой кожи и на вид довольно удобное.

А что если…

Нет, не выдумывай! Лошади во дворце не ходят.

Но торжественный выход…

Доран тебя вместе со всей оравой вниз скинет!

А вот и нет!

— Триша!

Гончая возникла рядом со мной, и тут же вся напружинилась.