|
Чудовище, мало того, что терзал мои губы своим огромным членом, толкаясь в горло, заставил ещё при этом смотреть на него, когда мне хотелось зажмуриться, чтобы не видеть его огромный член, непонятно как поместившейся в моём рту. Самое мерзкое, что, наблюдая это извращённое удовольствие, бьющее конвульсиями Ремарта, я ощутила, как внутри меня раскручивается вихрь, он жёг изнутри, овивая душу железными раскалёнными прутьями. От неправильности собственных чувств хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, испепелиться в прах. Когда по щеке Ремарта прошлась судорога, а кадык нервно дёрнулся, и, прикрыв веки, он немного запрокинул голову назад, отдаваясь потоку собственного исступления, меня будто варом облили. Нечто очень сокровенное, то, что ван Ремарт никогда никому не позволял видеть, наблюдала я. И меня била ножом собственная злость – я не должна была этого видеть, не должна была ощущать кожей его удовольствие, что проникло в самую кровь, вынуждая попробовать его на вкус. Исга́р – враг, враг всего моего сердца и души. Он яд и отрава для меня, он любыми способами жаждет пустить корни в меня глубже, чтобы я кожей к нему приросла. Не дождётся! Не получит меня. Я не позволю.
Солёный вкус спермы всё ещё жёг язык и ноздри, тягучий запах оседал на нёбе. Я швырнула зеркало обратно, стягивая узел, поправила волосы, спрятала под шапку. Если он таким образом хочет окончательно сломить меня, то ничего у него не выйдет! Я найду способ, как выбраться из этого пекла, куда Ремарт меня окунул. Быть его подстилкой, выполнять любые его прихоти – я не согласна на эту участь. Выплеснув спесь, я перевела дыхание, успокаиваясь помалу. Неизвестно, что бы со мной было, не найди меня Ремарт в Сожи. Но то, что он себе позволяет, просто неприемлемо. Я не рабыня, которую можно пользовать по первой потребности. И соглашаться на это я не хочу. И не стану. Нужно выяснить, кто этот Фоглат, может быть, появится какая-то лазейка, возможность выбраться из капкана Маара. Кто он? Откуда? Сколько у него власти и полномочий? Я вспомнила колючий взгляд мужчины с белёсыми сурово сведёнными бровями и его тонкие губы. Он не вызывал доверия, но и отторжения – тоже. Можно попытаться… Меня чуть не вывернуло от представления того, что просто так ничего не будет. Добровольно поднимать подол, подставляя себя ради того, чтобы мне помогли – это мерзко, даже то, что сделал со мной Ремарт только что, не вызывало такого ярого отвращения. Попаду из одного плена в другой. Так пусть лучше другой, чем с тем, кто так или иначе причастен к гибели сестры. Внутрь вошли, прерывая мои скверные размышления, вынуждая покинуть шатёр. Закутавшись плотнее, я вышла под тяжёлое небо, но было тихо. Ночь выдалась сумасшедшей, не понимаю, как могла вынести всё это за столь короткий период. Сначала эти твари. Даже волосы на затылке поднялись от их вида и этой вони. Когда лошадь понесла меня прочь, я будто заледенела, и душа замерла. Но моё потрясение сменилось скверной вестью о том, что Донат тяжело ранен. И в заключении Ремарт выбил из строя окончательно. Наш шатёр, где столько ночей пришлось пережить под боком исга́ра, собрали быстро. Лойоны Фоглата ждали чуть в стороне – не спешили покидать злосчастное место. По разговорам, пока я ждала команды Ремарта, я поняла, что они пришли на подмогу из соседних земель. Кажется, того самого Энрейда, который упоминал Шед. Выходит, уже сегодня прибудем в населённые места. Слава Ильнар, этот долгий невыносимо тяжёлый путь подходит к концу! Даже не верилось. С одной стороны, радость охватила меня впервые за долгое время, но с другой – неизвестность пугала. Ремарт появился неожиданно, вырос передо мной тенью, даже окружение померкло с его появлением. Страж уже при параде. Дыхание замерло от того, как демон вновь перевоплотился в благородного воина. Он подвёл мне лошадь молча и впервые подсадил в село, казалось, задержал руки на моём поясе. Мне до кома в горле не хотелось, чтобы он ко мне сейчас приближался, касался меня, но этот демон просто не давал мне выбора – твёрдо сгрёб с земли и легко посадил на лошадь. |
