Фоглат продолжал сидеть на своём месте, делая вид, что не испытывает давящей мощи Ремарта, будто она его не варила сейчас, как гуся в котле.

– Я понимаю, что тебя что то может не устроить в моих словах, но подумай. Я всегда готов выслушать твои условия, – твердил своё Фоглат, не понимая истинного смысла гнева Ремарта.

Хрупкое стекло в руках Маара лопнуло, и остаток ставшего горячим вина растёкся по кисти. Багровые пятна вспышками затмевали взор и оглушали. Фоглат напрягся весь, отставляя бокал.

– Не пыли, Маар, – попросил он, но в голосе его проскользнуло железо.

Маар попусту его не слышал, внутри пульсировало одно – он трахает убийцу своего брата.

Дрянь!

Маар резко поднялся и молниеносно оказался над Груивом, прокалывая того свирепым взглядом, который сейчас – он знал – не был человеческим.

– Как ты узнал? – прошипел страж, давя мэниера взглядом, добираясь до его нутра сущностью, сжимая в раскалённом кулаке его душу так, что со лба и с висков покатился пот.

– Мой советник увидел её во дворе и узнал сразу. Они встречал её сестру, а они похожи, как две капли воды, – хрипло произнёс Фоглат, стискивая зубы.

Так это была Истана? Маар смотрел то в один зрачок Фоглата, то в другой, видя своё отражение, осмысливая услышанное, и всё не мог это принять. Узнал. Он узнал, а Маар – нет. Внутри всё колыхалось и тряслось, и казалось, вот вот лопнут вены. Но между тем всё встало на свои места, и эта ненависть асса́ру теперь ему понятна.

– Её искали долго, но она исчезла, испарилась, и тогда поиски прекратились, – добавил Фоглат.

Конечно, Груив был осведомлён хорошо о том происшествии, он знает всё, что творится и творилось когда либо на этих землях.

Проклятая дрянь. Собственное оружие, что было направлено на неё, теперь повернулась к Маару и ударило в него, разорвав на части. Он, казалось, даже ощущал эту боль физически.

Вот что скрывает асса́ру.

Маар выпустил из своей незримой хватки Фоглата, у которого начали трястись желваки на скулах от напряжения, и медленно выпрямился. Глянув на огонь, остепенив его своей волей, страж отступил и быстрым шагом пошёл прочь из зала. Он будто окунулся в жерло вулкана, и по его венам текла не кровь, а магма, она переливалась от затылка до самых стоп и обратно, отяжеляя каждый шаг. Слуги опасливо обходили его стороной, видя его разъярённый взгляд.

Лживая дрянь сумела влезть в его душу, скрывая своё преступление, заставила его хотеть её до умопомрачения, до потери рассудка – пленила своей силой и затуманила разум. Поэтому она всё это время скрывалась где то, и ни один страж не чувствовал её. Фоглат и его советник могли спутать, но слишком много совпадений. Нет, он не пощадит. Но вначале пусть признается сама, скажет ему в лицо, что это совершила она. А потом… Потом он убьёт её. А может, это всё не так, и убила её сестра, занеся нож, ведь тогда Истана была ещё ребёнком, она не могла… Маар тряхнул головой. Он оправдывает асса́ру, эту бездушную куклу. Даже если Истана всего лишь свидетельница преступления, от этого не делалось легче. Ни черта!

Маар минул полутёмные переходы, оказавшись на полукруглой площадке, взметнулся по лестнице вихрем и замедлил шаг, преодолевая последний пролёт. Дыхание становилось тяжелее и реже, а в ушах бухала кровь. Он не знал, что сейчас сделает, он просто открыл дверь и вошёл, не видя ничего перед собой, не видел в туманной золотистой дымке догоравших свечей спящую асса́ру. Внезапная мысль о её смерти причинила ему боль, натягивая плоть и сухожилия так, что заныло под рёбрами, скрутило нещадно, ломая кости. Он должен был её убить ещё раньше, намного раньше, едва поняв, кто она. Но не смог. Почему?

Маар так и стоял на месте, вдыхая дурман её запаха. Её притягательность сводила с ума, рвала душу в клочья, испепеляла всякие мысли и гнев.