Жалею, что мне уже второй раз приходится брать статью из «Вестника Европы». Два года тому назад я посылал рассказ «Старатели», который, к моему сожалению, не удовлетворил требованиям редакции «Вестника Европы» и нынешней осенью будет напечатан в «Русской мысли». С этой почтой посылаю в редакцию два рассказа: «В худых душах…» и «Сорочья похлебка». Не знаю, насколько удачна будет эта моя третья попытка…

В заключение мне остается попросить уважаемую редакцию «Вестника Европы», если только она найдет это для себя удобным, передать мой рассказ «Нимфа» в редакцию «Отечественных записок».

Позвольте, г. Редактор, остаться в том убеждении, что нас разделяет одно из тех материальных недоразумений, из которых выплетается ткань жизни и мешает людям понимать друг друга.

Готовый к услугам

Дм. Мамин.

Мой адрес: Екатеринбург, Офицерская ул., д. Черепанова, Дмитрию Наркисовичу Мамину.

1882 г., июня 28.

Екатеринбург.

14

В. Н. МАМИНУ

22 декабря 1882 г. Екатеринбург

Милый Володик, сего 22 декабря в первый раз прочел в № 49 «Огонька» объявление «Дела» на 1883 г., где в первую голову стоит: «Приваловские миллионы», большой роман из жизни сибирских золотопромышленников Д. Сибиряка. Понимаешь: мой роман, значит, принят (ответа редакции до сих пор не получал: или потерялось на почте, или милая небрежность редакции), и я имею получить около 3 000 руб. Это нам года на два хватит, и ты можешь быть спокоен за свою финансовую участь: деньги — сила, а право на труд — еще большая сила. Итак, я ликую, а вперед — увидим, что будет. Мое здоровье почти совсем поправилось; Марья Якимовна кланяется тебе

Твой брат Дмитрий.

24 декабря.

Завтра рождество — великий семейный и в особенности детский праздник, который особенно тяжело проводить вдали от родины, поэтому мы особенно часто вспоминаем тебя и жалеем о твоем одиночестве. Что делать — на людях и смерть красна, потерпи, как терпят тысячи других студентов. Это рождество для меня лично является праздником праздников, потому что труд десяти лет принят и принесет плод; мы гонимся не за большим: не честь, не имя, не известность нам нужны, а частица презренного металла, которая спасла бы нас от голода и холода и дала возможность поработать спокойно года два, не думая о завтрашнем дне. Ведь целых два года, Володя, — это я называю счастьем, о котором мечтал целых пятнадцать лет. Ты можешь давить свою науку с спокойной совестью за завтрашний день, а я буду давить законы и для отдыха пописывать кое-что из приготовленных статей. Я так счастлив, что и высказать тебе не умею, и если о чем думаю, так о тех бедных и несчастных, которые придавлены бедностью и для которых праздник является лишней тяжестью, иронией и насмешкой судьбы. Вот наша знакомая, Александра Ивановна, как бедствует: со старой квартиры ее выдворили через нотариуса, наняла за 19 р. новую в Колоб. ул., квартирантов нет, денег нет, а пить-есть нужно… Что с ними будет — и подумать страшно! Конечно, заботиться о деньгах — буржуазно, но без денег совсем скверно…

Ты жалуешься на свою квартиру, между тем есть меблированные комнаты напротив Румянцевского музея, из дверей в двери, и в Молчановке (около Поварской), где за 15–17 р. в месяц отдают студентам премиленькие комнатки. Это и ближе и удобнее Кокоревских номеров, и советую тебе посмотреть эти меблированные комнаты.

Екатеринбург, который так возлюбила душа твоя, стоит на старом месте и особенных новостей к празднику не приготовил.

Мама не пишет тебе потому, что завалена работой; вчера Лиза сама мыла полы вместе с мамой и стирали белье, ибо прачки и поломойки не могли найти.