— Дети, что у перворожденных, что у людей, в принципе одинаковые. До определенного возраста, — начал шаман, нервно пересекая свою лабораторию из конца в конец.

— Лет до двенадцати, — понимающе кивнул Келеэль. Не то чтобы он когда-то занимался подобными вопросами, но богатый и очень, очень обширный жизненный опыт сказывался. — Потом представители этого краткоживущего народа, подозрительно похожего на нас по большинству параметров, начинают стремительно взрослеть морально и физически. А вот у эльфов темпы развития сильно замедляются, особенно неспешно меняется психика, и полноценной личностью подростка начинают считать годам к ста. Хотя тело заканчивает формироваться даже раньше сорока, из-за чего у молодежи, еще неспособной полностью отвечать за свои поступки, но стремящейся раскрыть свой потенциал во всех возможных сферах, включая общение с противоположным полом, вечно возникают проблемы. Такова цена долгой жизни.

— Однако же развитие можно и ускорить, если заставить подрастающее поколение переносить серьезные нагрузки, — вкрадчиво заметил шаман. — А это означает куда более устойчивую позицию для всей расы.

— Стресс действительно дает неплохие результаты, — насупился архимаг, откладывая в сторону свиток, вызвавший у него некоторое недоумение. Изображенное там являлось даже не передвижной крепостью, а скорее мобильным городом, способным перемещаться между мирами. Или штурмовать обители богов. Правда, ресурсов на его строительство у Сумеречного леса банально бы не хватило. Даже если бы он, древний волшебник мира, выдал им кредит, полностью опустошив свою сокровищницу. — Дроу — живой и многочисленный тому пример. Вот только нация маньяков — это не выход. Если хочешь, дам ознакомиться с опытами, которые еще в древности проводили разные не слишком умные личности. Ничего хорошего у них не получилось. Эх, Михаэль, а я-то думал, услышу от тебя действительно нечто революционное.

— Не спешите с выводами, — вкрадчиво улыбнулся шаман. — Для получения серьезных нагрузок все время испытывать психологический дискомфорт необязательно. К ним нужно просто привыкнуть и считать их само собой разумеющимися. А эльфы, чего греха таить, слишком уж убиваются над своими детишками. Результат — сотня лет на взросление.

— Идея интересная, — начал было архимаг, но осекся, заметив довольное лицо оппонента. — Не идея?!

— Эльфениты, которые приехали в Сумеречный лес, ближе к людям. — Мих явно торжествовал. — Но не все. В группе детей, которую я видел, был один вполне себе полноценный перворожденный, которого бы даже самые завзятые консерваторы Западного леса сочли бы сородичем, пусть и имеющим примесь иных рас. Ему почти исполнилось восемнадцать. От пятнадцатилетнего сверстника, способного при поверхностном обследовании сойти за образчик человеческой расы, отличается не намного. Я проверил несколько раз. Закономерность сохраняется. Эльфы, растущие в окружении своих родственников и друзей, к двадцати-двадцати пяти становящихся вполне взрослыми, и считающие себя точно такими же, тянутся за ними и в тридцать гарантированно становятся полностью сформировавшимися личностями, пусть немного не доросшими до оптимальных физических кондиций. При надлежащем отношении родителей, понятное дело, которые не ленятся и заставляют своих чад учиться, работать и еще раз учиться. Более того, те полукровки, что считали себя людьми, а захваченные в плен воительницы того мира частенько приносили дворянам потомство, занимающее впоследствии их места, в двадцать могли претендовать по уровню развития на статус совершеннолетних.