Подошли в вразвалочку.

— Че по чем, товарищ?

— Че за книжки?

Начали спрашивать. Коротышка нагнулся над прилавком, убрал руку за спину, что выдавало в нем станочника и окинул любопытным взглядом прилавок. Один из корешей коротышки, худой и сморщенный как куриная жопа мужик взял первую попавшуюся книжку «Как закалялась сталь» Островского, небрежно полистал. Скривив рожу положил обратно.

— Что интересует, уважаемые? — спросил Сивый. — Давайте сориентирую и подскажу?

— А Стругацкие у вас есть?

Сивый припоминал, что Стругацкие по нынешним временам ходили в дефиците и с рук на каких-нибудь книжных разборках можно было урвать томик братьев втридорога.

— Только забрали, — Боря театрально руками развёл. — Вы уже третий про них спрашиваете.

Понятно, что никаких Стругацких в домашней библиотеке Тамары Семеновной не водилось. Но покупателям это не обязательно знать, пусть считают, что у него тут на точке ажиотаж и книги с руками отрывают. Ну и редкие экземпляры имеются.

— Хреново, давно охочусь за томиком, — прокомментировал куриная жопа.

Третий работяга, толстяк в подтяжках, оказался еще смышлёнее и залупил.

— А Саймак? Клиффорд Саймак имеется в наличии?

— Вот не поверите, перед вами только сборник с «Космическими инженерами» забрали, — Боря подмигнул.

— Рижский? Синенький такой, да? С Карсаком совместная антология? — мечтательно протянул толстяк, поправляя свои подтяжки. — Я его второй год ищу! Редкий зараза!

— Угу… зато вот «Война и мир» по дешёвке есть. Редкое издание.

— Ну не братец, Толстой поперёк горла стоит, — покачал головой коротышка, забавно шевеля ноздрями. — Может какая ещё фантастика в наличии имеется?

— Разобрали все, — пожал плечами Сивый, понимая, что этим товарищам вряд ли будет интересен Пушкин.

— А подвезут ещё? Когда?

— Ну я закажу, обещать не обещаю, очередь.

— Отложите обязательно! Я за любые деньги куплю.

Троица ушла, продолжая разговор о Карсаке и Саймаке, ставшими откровением для советского читателя.

Сивый поправил томик «Как закалялась сталь». Люди подходили, но когда видели, что в наличии на прилавке сплошь советская и не только классика, чесали макушки и сразу уходили. Спрашивали кто что — этому Анжелику подавай, тому Чейза. Борис Дмитриевич только улыбался и руками разводил, изредка предлагая взамен собрание сочинений Маяковского или Салтыкова-Щедрина.

— Господи, у меня самой дома такого добра полно, а выкидывать жалко, — женщина средних лет в сарафане в крупный горошек, вернула на прилавок очередного русского классика и развернувшись зашагала к остановке, виляя бёдрами.

По итогу за полчаса люди подходили в большом количестве, но никто так ничего и не купил. Своего рода гвоздем в гроб первого «бизнеса» Сивого стали слова одной пожилой дамы в очках, в кружевной блузке и серой юбке в пол:

— Вы их, молодой человек, бесплатно раздаёте? Тогда возьму томик Фета, — она сунула в свою сумку книжку поэта. — Правильно, что не на мусорку несёте, книги выбрасывать нельзя.

И с этими словами ушла, оставив «в благодарность» конфету «Каракум». Одёргивать старую Сивый не стал. Нужен ей Фет, ради Бога, пусть забирает. Однако настроение у Бориса Дмитриевича испортилось основательно. Классику народ может и уважал, но платить за такие книги бабки не собирался. Верно та дамочка подметила — такое добро если только бесплатно отдавать, чтобы на мусорку не выбрасывать.