— Чего он хотел?

— Имена, адреса людей, способных помочь ему вернуть его титул. Он также сказал, что с ним три человека, но он оставил их в гостинице в Алансоне...

— Откуда он узнал, что бальи вернулся в замок?

— Он этого не знал, он лишь надеялся на это.

— Но откуда же он приехал?

— Я не все слышала. Кажется, из Англии... Если я правильно поняла, он вернулся на Мальту после прихода чуда англичан, чтобы они позволили ему вернуться во Францию. Они, должно быть, отправили его к себе, и думаю, что он оставался там какое-то время...

— До разрыва Амьенского мира, возможно? — сыронизировал Тремэн. — Проклятые англичане наверняка сочли ситуацию подходящей, чтобы отправить этого бешеного пса к ногам Первого консула. А если ему случайно удалось бы выиграть, какая удача иметь в Париже преданного им короля!

Гийом говорил, и в нем нарастала ярость, питавшаяся страхом перед теми опасностями, которыми эта авантюра грозила его дочери. Когда идешь в бой, не берешь с собой дитя, пусть она и чувствует себя героиней! А именно так и было с Элизабет: она, должно быть, сочла захватывающей идею отправиться с мужчиной, которого любила, вновь завоевывать трон...

Но момент для того, чтобы повышать голос, был неподходящим. Недовольство отца, которое подстегнуло внезапное недоверие, заставило Гийома повернуться к гречанке:

— Почему вы пришли ко мне и рассказываете все это? Вам не кажется, что вы предаете доверие хозяина дома, которого вы, как мне кажется, почитаете?

Женщина не отвела взгляда черных глаз.

— Да, вы правы, но я поступаю так именно потому, что люблю его. Он отдал этому красивому молодому человеку то малое, что у него было, и даже пообещал продать замок, если тому потребуется помощь. Должна ли я смириться с тему что он умрет в богадельне? И потом я не знала, что монсеньор похитил молодую девушку. Эта идея мне совсем не по душе, потому что в юности я пережила такую же историю, еще до того, как вышла замуж за моего Бранаса. Она причинила мне только страдания...

— Ваш хозяин тоже ничего об этом не знал. Это может изменить его намерения?

— Возможно, но я предпочитаю не рисковать. Сегодня вечером он отправил в путь Мореля, который должен сесть в парижский дилижанс в Алансоне. Он везет с собой два письма для людей, адреса которых ему назвал хозяин.

— Вы знаете имена этих людей?

— Да. Господин граф де Кормье, улица Рампар, и госпожа Аткинс, улица Турнон, номер 5.

Они только что говорили с бальи об этих двоих! Гийом мысленно обозвал себя болваном. Если бы он разгадал расплывчатые намеки бальи, он бы уже галопом мчался к Нанту. А ведь старик знал о том, что Гийому известен дом на улице Рампар, и его хозяин, несомненно, тоже. Именно благодаря ему Пьер Анбрюн и он сам получили страшную привилегию своими глазами увидеть, как Аньес, жена Гийома, поднимется на эшафот. Англичанка в свое время хотела заменить собой королеву, когда та была в тюрьме Консьержери, и вместо нее взойти па эшафот, а потом фрахтовала корабли, чтобы спасти ее сына. Но странно, что она живет в Париже. Правда, она уже вполне могла покинуть столицу. Правительство Первого консула очищало Париж от англичан, даже от тех, кто состоял в браке с французами или француженками,1 и отправляло их жить в провинцию под надзор полиции. Но, судя по всему, бальи знал довольно много, учитывая его пребывание в лесной глуши...

Феодосия дала Гийому возможность немного поразмыслить, а потом снова направилась к двери.

— Я вас предупредила. Теперь я ухожу, но я надеюсь, что вы найдете вашу дочь. Если она останется с этим очаровательным, но слишком эгоистичным монсеньором, она будет сломлена...

— Неужели вы думаете, что я этого не знаю? Подождите еще минуту! Ваш хозяин что-то отдал своему протеже?

— Три золотые монеты! — с горечью сказала женщина.