– Это кто – «байсы»? – удивился шустрый, поворачиваясь к юнгам. – Это вот эта – байсы?

– Нет, «эта вот эта» – твой конец! – рявкнул Борман, резво подскакивая к шустрому. – Получи, Джамшут, прописку!

Шустрый выпал с первого удара – Рома не успел добраться до высокого, Борман мгновенно переключился на зеленослюнных хлопкоробов под номером три четыре и в три приема втоптал их в грунт.

Рома возился с высоким чуть дольше: паренек попался крепкий, но совсем неподготовленный, и если и провел лишние пять секунд на ногах, то лишь благодаря хорошей физической стати.

Ленка, снимавшая действо, огорченно развела руками:

– Ну и куда спешим, реактивные вы мои? Пять секунд – это что, драка? Вон, су€чки даже не успели сообразить, что по сценарию как раз визжать надо.

Точно, девчата так и сидели на скамейке, дружно разинув рты – события развивались столь стремительно, что ожидаемая реакция просто запоздала.

– За что вы их? – синеглазка всхлипнула и склонилась над корчившимся от боли высоким хлобкопарубком. – Они хорошие...

– Все – клиника, – желчно бросила Ленка, выключая камеру и направляясь к машине. – Сплошной зверинец.

– Ну что, потешила душу? – спросил я.

– Скорее растравила, – Ленка досадливо поморщилась. – В очередной раз убеждаюсь – эта страна обречена на вырождение...

– В смысле, девкам тоже выписать? – уже усевшийся в салон Борман с готовностью высунулся обратно.

– Я те выпишу! – буркнула Ленка, заводя мотор. – Совсем одичал? Да, они дуры. Но это наши дуры. Так что побереги силы, нам еще работать...

* * *

Наша штатная «работа» на сегодня – некто Хусейн. Неплохое имечко, не правда ли? К нему то мы и едем сейчас в гости. Это юное дарование со своей бандой обосновалось в Сквере Победившей Толерастии (если кто в Москвачкале слабо ориентируется – это почти что в самом центре столицы, возле помпезного сооружения, известного в народе как Чупол Касы).

Ничем особенным этот Хусейн не примечателен: грабит гуляющую молодежь, подымает разовые «темы», помаленьку хулиганит – в общем, типичный мелкий проказник, как и большинство его взрослеющих соплеменников. От последних он отличается лишь тем, что делает все это в центре бывшей русской столицы и никто его не трогает: по слухам, Хусейн – родственник какого то вельможного пройдохи, ловко скакнувшего с бараньей лужайки в высокое кресло на Старой площади. Неплохо, да? Этакое финальное па джигитовки: стартуем в высокогорном ауле, финишируем в элитном эшелоне номенклатуры – и тотчас же тащим в столицу весь свой тейп. Детишки горские нонче больно уж шаловливы, так вот, пусть они шалят где нибудь поблизости, чтоб под присмотром прикрытием были. А то на родине или на русской рабочей окраине убьют ненароком – и не спросят, кто там в какой позе и в каких креслах сидит и какого цвета у него «Ламборджини».

Возникает резонный вопрос: какое нам дело до этого младого чабанского дарования? С охотой отвечаю: вот нам с Федей – ровно никакого. Это Ленкина инициатива, впрочем, как и все остальные наши досуговые развлечения последних трех месяцев.

Здесь у нас все планово, никаких тебе экспромтов: в Ленкином черном списке персоны по мере «отработки» постепенно вычеркиваются, так что этот крендель теперь стоит у нас на первой позиции.

Справедливости ради стоит заметить – соответствующее место в списке он занимает вполне заслуженно. В последнее время шалости этого славного парубка приобрели заведомо нездоровый подтекст: он выбирает наиболее трусоватых русских пацанов, ставит на колени и заставляет громогласно вопить «славяне – чмо!» и «Чечня рулит».