|
Среди них своей яркой внешностью выделялся старик с пронзительным ярко-синим взором и совсем еще молодой парень с полностью седой головой. Рядом с пылающим камином, прямо на грязном каменном полу сидел еще один. Средних лет, коротко стрижен, набрякшие веки налиты кровью, взгляд покрасневших глаз безумен. Завернутые за спину и туго связанные руки сотрясает периодическая дрожь, с жестоко искусанных губ срываются нити тягучей слюны вместе с глухими безумными стонами. Ноги также перетянуты веревкой в нескольких местах. Связанный пытается встать, раз за разом повторяя свои настойчивые попытки, но каждый раз его вновь отбрасывает назад, из его горла выбивается сдавленное хрипение – вокруг шеи виднеется еще один виток толстой веревки, другим концом привязанной к стене. Он словно связанный бешеный пес, рвущийся с привязи.
Сидящие за столом при каждом сдавленном кашле и хрипе нервно вздрагивают, бросают мимолетные взгляды на несчастного и вновь переводят внимание на стоящие перед ними деревянные тарелки. Невозмутим лишь старик – на его лице не дергается ни единый мускул, во взоре холодное спокойствие. Ложка мерно зачерпывает густую кашу. - Надо бы его покормить, – глухо обронил один из мужчин. - Надо, – ровно ответил старик. – Покормите. Над столом повисла гнетущая тишина. Взоры всех сидящих невольно устремились на руку одного из мужчин – туго перемотанную серыми тряпками с темными пятнами просочившейся сквозь повязку крови. Под слоем материи – рваные раны. Отметины человеческих зубов, глубоко впившихся в плоть. Нормальный человек так укусить не сможет, равно как и вырвать из руки кусок плоти. Но связанный человек у камина нормальным не был. - Втроем, – добавил старик. – Один прижимает к стене, другой держит голову, третий кормит. - Его надо в город, – тихо произнес еще один, с обширными залысинами на большой голове. – В церковную лечебницу. Отче… зачем мы забились в эту глухую дыру? - Мы ждем, – столь же лаконично ответил седой старик, медленно откладывая ложку. – Я сыт, благодарение Создателю нашему. - Благодарение Создателю нашему, – хором отозвались остальные. - В городе безопасней, - не сдавался мужчина с залысинами, нервно утирая взопревший лоб. – Здесь же… здесь же… - Ты устал ждать, сын мой? – приподнял бровь старик. - Нет! Не устал! Но… отец Флатис! Если так продолжится дальше, мы просто сойдем с ума один за другим! Потеряем рассудок, как брат Луриацис! - Незавидна и страшна его участь, – вздохнул старик, бросая короткий взгляд на связанного узника. – Он поддался… При этих словах взгляды остальных будто сами собой переползли на трухлявый потолок бывшего трактира. Там, высоко на крыше, прямо под тусклыми лучами зимнего солнца лежала открытая шкатулка с двумя обломками. Если составить оные вместе, получится замысловатой формы кинжал с поблескивающим в навершии рукояти драгоценным камнем. Младший Близнец. Страшное оружие темного прошлого. Детище Тариса Некроманта. Так высоко кинжал оказался расположен по прямому приказу сухощавого старика. Расположен с умыслом. Туда никто не сможет забраться незамеченным, да и не так уж это и легко – карабкаться по обледенелым стенам не имея под рукой лестницы, или иного какого приспособления. Нет, забраться, несомненно, можно, но растрескавшаяся глиняная черепица отзывалась на каждый шаг звонкими щелчками и грохотом, а давно подгнившие потолочные балки отвечали натужным стоном и громким хрустом. Весь дом прогнил насквозь. Годы без любовного присмотра сделали свои дело. Тот несчастный безумец, связанный, словно больное животное, был пойман именно на этом – черная магия, источаемая обломками кинжала, поработила его разум. И прошлой ночью безумец попытался завладеть Младшим Близнецом, но потерпел неудачу. |
