Кстати, один знакомый художник рассказал нам, что у Репина, который был большой труженик, под старость отнялась рука.

— И что? — спросили мы после паузы с легким драматизмом в голосе.

— А ничего! Он начал рисовать левой рукой. Потому что рука для художника — не главное…

И наконец, самое важное слово для нас — радость. Попробуйте просто улыбаться жизни. Полицейскому, который выписал вам штраф, когда в неположенном для парковки месте в вашей машине сел аккумулятор. Начальнику, который пришел на планерку после того, как в неположенном месте у него сел аккумулятор и его оштрафовали. Не знаем, как вам, а нам обычно эта простая техника помогает избегать проблем, сохранять душевное спокойствие и узнавать еще больше интересных историй.

Сейчас мы уже представить себе не можем эти захватывающие исследования друг без друга. В общем, этой книги не было бы, если бы Ирина не докапывалась до сути, не ставила вопросы под неожиданным углом и не находила парадоксальные примеры, не вдохновлялась новыми темами и не теребила бы меня. Я утонула бы в тренингах, проектах, телесъемках и консультациях. А между тем именно книга обладает проверенной веками магией, именно книга побуждает к творчеству и приглашает читателя в соавторы.

Я желаю вам, чтобы прочтение этой книги принесло вам еще больше прозрений и эмоций, чем мы получили в процессе ее написания. Эта книга живая. Она задает вопросы, иронизирует, дышит, подмигивает, смеется. И во многом это происходит потому, что мы писали ее вдвоем. Пусть наша книга станет для вас приятным компаньоном, а может, даже другом, предлагающим новые идеи и нестандартный взгляд на простые вещи!

Светло и легко,

Татьяна Мужицкая

Глава 1 Власть несбывшегося Лучшее где-то там

Если когда-нибудь ты попробуешь побыть литературным героем, ты поймешь, что литературные персонажи порой более реальны, чем люди из плоти и крови.

Ричард Бах. Иллюзии, или Приключения мессии поневоле

Где нас нет, там хорошо. Это общеизвестно. «Там» мир богаче и красочнее, а сами мы могущественны и безупречны. Не то что «здесь и сейчас». Вот здесь и сейчас из динамика радиоприемника доносится популярная песенка про «там и тогда»:

Она могла бы стать звездой кино,

фотомоделью быть давным-давно,

она могла бы написать роман,

как жаль, что все — обман…

Она могла петь песни о любви,

вести большое шоу на TV,

но все, что в жизни есть — ее печаль,

как жаль…[2]

И это «там и тогда» настолько притягательно, что мы там иногда практически поселяемся, постепенно разучиваясь жить «здесь и сейчас». Мы находимся «здесь и сейчас», как в вынужденной командировке — без всякого удовольствия, а то и с явным раздражением, потому что все лучшее у нас осталось «там».

Где нас нет, там хорошо. Это общеизвестно. «Там» мир богаче и красочнее, а сами мы могущественны и безупречны. Не то что «здесь и сейчас».

В школе, где я училась, работали две учительницы литературы. Первая просто ненавидела детей. Вид школьной двери и толпы орущих сорванцов ежедневно напоминали ей о том, что она не стала великой писательницей и даже журналисткой, что она больше не «Мисс литературный институт», а всего-то разведенная учительница литературы средней школы. Иной раз она так и говорила ученикам: «Эх, разве я бы тут с вами сидела, если бы моя жизнь сложилась по-другому!»

В этот миг лицо ее озарялось светом и дети затихали, потому что на несколько секунд она погружалась в свое альтернативное прошлое-будущее, туда, где ее ждало признание.