О чем он? О гонораре адвокатам? Какой-то юрист собрался заработать на очередной BMW, вчинив иск некоммерческой организации или защищая ее от панка-нациста, которому разбитый нос и свернутая челюсть изуродовали красивое лицо, тем самым понизив его возможности заработать на жизнь? Чего ради этот тип пришел на «Шоу Чендлера» и угрожал Мейеру, никто его туда не звал.

Наконец Мейер решает подать голос.

— У них нет никаких оснований. Миллионы людей видели, как этот тип на меня набросился. Винсент меня защищал. Бывший скинхед спасает выжившего после Холокоста от нациста. Да будет вам! Господи, Эллиот, это же будет элементарное дело. Такое дело кто угодно выиграет.

Эллиот, помолчав, отвечает:

— Хорошо. Что ж… мы намерены в ближайшее время пересмотреть записи. Потому что вы, Мейер, увидели это так. И мы намерены утверждать, что Винсент увидел это так же. Но все не настолько очевидно. Вопрос в том, как близко к вам был Реймонд, действительно ли намеревался на вас напасть. Ну, и еще одна сопутствующая мелочь: то, что этого человека избили в кровь, можно трактовать как чрезмерное насилие? И то, что Винсент исчез, увы, только все усложняет.

Мейер ни секунды не сомневается, что Реймонд намеревался его ударить. Один Мейер видел, как на него смотрел Реймонд. Вот если бы Винсент подождал, тогда все увидели бы этот взгляд. Если бы он просто скрутил брату руки, а не избил до полусмерти, пока охранники через минуту-другую их не растащили. Кстати, куда подевались охранники? Сидели, пили ром в гримерке? Ту самую отраву, которой потчевали Мейера с Винсентом? Может, Винсент слишком много выпил? Мейер этого не заметил. Он обдумывал, что сказать, если Чендлер спросит о его книге.

— Хорошо, давайте все обсудим шаг за шагом. — Эллиот — опять компетентный и до тоски дотошный профессионал — составляет план действий. — Давайте для начала выясним, что вы все знаете о Винсенте — о том, кто он и откуда, какое у него прошлое. Как именно вы все это узнали.

— Что, например? — устало спрашивает Роберта. Понятно, почему она беспокоится. У Роберты самый длинный язык. Если она что и знала, уже выложила все журналистам.

— Начнем с истории про пожилую даму, которую Винсент бросил в бассейн. Со случаев проявления насилия. С занятий по обузданию гнева.

— Я об этом впервые слышу, — говорит Роберта.

Мейер морщится и качает головой. Ну как никто этого не понимает? Пожилая дама наверняка его спровоцировала. И вообще, судя по тому, что Винсент сказал на «Шоу Чендлера», а Мейер даже после всего, что случилось, ему верит, эта дама жива-здорова и, возможно, ей даже пошло на пользу, что Винсент разъяснил ей, как не следует обращаться с чистильщиками бассейнов. Винсент же сразу ее вытащил. И если это худший из его поступков, как это сопоставить с деньгами, которые он помог собрать, с популярностью, которую он заработал, со всей той работой, которую он проделал для Вахты братства? И он продолжал бы работать, если бы не произошел… этот инцидент. А ведь интуиция подсказывала Мейеру — не надо брать Винсента к Чендлеру, зря он к ней не прислушался.

— Об этом должна была знать Бонни. Она лучше всех знает Винсента. — Мейер говорит это как комплимент. Бонни была ближе всех к Винсенту. Отдавала всю себя. Так почему у нее такой вид, будто он ей дал пощечину? Наверное, думает, считает он, что упустила ситуацию, не справилась со своими обязанностями. Или — слишком уж сблизилась с Винсентом. Такое тоже возможно.

— О случае с бассейном я узнала только на передаче. — Бонни какая-то вялая. Под транквилизаторами? — Мы уверены, что это было?

— Было, — говорит Эллиот. — Я связался с тогдашним работодателем Нолана, который дал мне контакты миссис Реджины Браунер.