Его отпустили, слава создателю. Он отвязал собачку, намотал поводок на ладонь, чтобы эта тварь снова не улизнула и не преподнесла еще какой-нибудь сюрприз. И на слабых ногах отправился домой.

В квартире пахло подгорелым хлебом: Оленька снова сожгла тосты. Воняло ее агрессивными духами и освежителем воздуха из туалета. Смесь этих запахов всегда бесила Данилу. Всегда, но не сегодня. Сегодня он был им несказанно рад. Они, смешавшись, избавляли его от вони смерти, которой он надышался только что.

Он снял ошейник с Чарли, шлепнул его по крохотному заду, отправляя к хозяйке, сам пошел в душ. И пробыл там минут двадцать. Его все еще мутило. Он без конца чистил зубы и нарочно тянул время, надеясь, что Оленька уедет без него и не нужно будет перед ней появляться с бледной физиономией и трясущимися губами. Она хоть и дурочкой была, его обожаемая малышка, но читала его на раз.

Оля не уехала. Она вдруг решила накормить его завтраком. Это было впервые. На его вопросительный взгляд ответила:

– Ты пережил ужасное утро, милый. Пей кофе.

Кофе она варить умела, и он с наслаждением подливал себе снова и снова. Пока взгляд не прояснился и не перестало мутить.

– Теперь салатик. – Оленька заботливо пододвинула к нему тарелочку с тремя огуречными и помидорными кружками. – И нам в самом деле пора, Данила.

Он кивнул, протолкнул в себя ее салат, снова запил кофе и неожиданно затих, невидяще глядя за окно.

– Данила, что-то не так? – Силуэт Оленьки перекрыл световой поток из окна, и ее тщательно накрашенное лицо приблизилось к его глазам. – Что? Ведь что-то же случилось там, в лесу, так?

– Да, – кивнул он и беспомощно развел руки в стороны. – Случилось, малыш.

– И что же? – Ее взгляд полнился недобрым любопытством.

– Я ее узнал!

– Кого? Кого ты узнал, господи помилуй?

Она поняла. Все поняла, хоть он и считал ее дурочкой. Со слабым оханьем опустилась на стул напротив. Прижала руки к груди, вытаращилась на него, спросила:

– Ты узнал тело?!

– Да.

– И кто же это? Кто, Данила?

– Та самая журналистка, которой мы с Вовчиком отвесили пенделя несколько месяцев назад.

– Вовчик? Какой Вовчик? Какого пенделя? – Гладкий лобик Оленьки пошел грубыми складками. – Я чего-то не знаю, Данила?

– Понимаешь, это такое дурацкое дело…

Он не мог ей рассказать всей правды, сто процентов. Он тогда с Оленькой еще даже знаком не был. Зато хорошо был знаком с Вовчиком, мастером всевозможных сетевых афер. И они неплохие деньги поднимали, занимаясь всем, что придумает Вовчик. Вовчик придумывал, Данила исполнял. Бегал на свидания, разводил одиноких телок на деньги. Ходил по квартирам, продавал пенсионерам все что придется. Представлялся кредитным инспектором, сотрудником собеса. Словом, не брезговали ничем. Они не зарывались, нет. Но и не думали останавливаться. Пока однажды им на хвост не наступила верткая маленькая журналистка, явившаяся к Даниле на свидание под видом недавно осиротевшей генеральской дочери.

Ох, что потом было, вспомнить страшно!

Сначала вышла статья. Едкая, без имен и фамилий, но обличающая их действия и настораживающая пользователя. Потом еще одна статья, с фотографией Данилы со спины. Журналистка собиралась написать третью, но схлопотала пинок под зад и десяток угроз в свой адрес. Вовчик даже к ее шефу не поленился съездить. Возмущался, грозил судами, громкие имена называл, намекая на покровительство. Главный редактор как человек осторожный и мудрый статью попридержал, но за пинок потребовал извинений перед девчонкой.

Данила извинения принес и даже букет притащил.