Виталий М. Егоров. Измученные смутой времени
Глава 1
Если ты хочешь прожить безмятежно, безбурно, Горечи жизни не зная, до старости поздней, – Друга себе не ищи и ничьим не зови себя другом: Меньше ты радостей вкусишь, меньше и горя!
Часть первая Танковое сватовство. Афган
1
Валерия Седова можно считать коренным якутянином. Родился он в Приморье, но, когда мальчику исполнилось три года, родители переехали в Якутск, где он окончил среднюю школу и был призван в ряды Советской армии. Шел восемьдесят четвертый год. Новобранец Седов попал в дивизион противовоздушной обороны, дислоцированный под Челябинском, где начались его армейские будни. Здесь он впервые познакомился с легендарной зенитно-самоходной установкой «Шилка», и через год службы солдат овладел ею если не в совершенстве, то на очень приличном уровне, за что от командования получил благодарственное письмо и с нетерпением ожидал приказа о предоставлении ему краткосрочного отпуска домой. Казарма дивизиона располагалась в четырехэтажном каменном доме, самый верхний этаж которого занимали танкисты, где нес службу земляк Седова Вахрушев Дмитрий, с кем он ушел в армию с одного призывного пункта. Тогда в Челябинске вновь призванных разделили по разным частям и, как было сказано выше, Седов попал в подразделение противовоздушной обороны, а Вахрушев — механиком-водителем не менее легендарного танка Т-62. Парки военной техники, где располагались танки и «Шилки», находились по соседству, да и столовая была одна и та же, так что друзья часто встречались, чтобы перекинуться парой слов, помечтать о предстоящей демобилизации, делиться планами в гражданской жизни. Однажды перед вечерней прогулкой Вахрушев нашел Седова в курилке и предложил: — Валера, составь компанию, чтобы съездить к моей девушке. Седов слышал, что во время увольнения друг познакомился с местной девушкой, был от нее без ума и мечтал взять ее к себе на родину. — Так у меня скоро отпуск, — неуверенно проговорил Седов, — в увольнение вряд ли отпустят, надо отработать… — Да не переживай, — прервал его друг, — уйдем в самоволку, никто и не заметит. — Как бы не загреметь на «губу»,* (гауптвахта — место, где содержатся задержанные солдаты) — упорствовал Седов, — так можно и вовсе лишиться отпуска. — Я же говорю, что никто не заметит, — продолжал наседать Вахрушев. — Уйдем после отбоя, вернемся до подъема. — Ладно, уговорил, — наконец сдался Седов. — Когда и куда? — Послезавтра во время моего суточного наряда по парку. А поедем в деревеньку под Троицком, там живет моя Варя. — Под Троицком?! — ужаснулся невольный соучастник будущего побега из части. — Это же, по-моему, километров за двести! На чем собираешься туда рвануть, на командирском уазике?! — Не двести, а около ста, — мечтательно улыбнулся влюбленный солдат, мысленно уносясь к местам проживания своей милочки, где ему еще ни разу не приходилось бывать. — А поедем туда на моем танке. — Ты что, офонарел?! — округлил глаза собеседник. — На танке двести километров туда и обратно?! — А что тут такого? — пожал плечами Вахрушев. — Три часа туда, полчасика пообщаюсь с Варей, а потом три часа обратно. Аккурат перед подъемом будем на месте, никто даже не прочухает. Седов, прищурив глаза, задумчиво покачал головой и поинтересовался со знанием дела: — Каков запас хода танка? — Четыреста километров. |
