— То есть если бы Маррис указал на Ласта, а тот ни в чем не виноват, жрицы бы это почувствовали?

— Нет. В таком случае на Аскарионе не было бы преступников. Благословение Маан — это обязательная часть вампирской жизни. Никто не знает, почему все вампиры так серьезно относятся к этому ритуалу, но факт остается фактом. Жрицы не в состоянии понять, что у человека в душе, лишь посмотрев на него. Но при личном контакте, особенно сразу после ритуала, многое становится явным. Если в это время дать вампиру выпить особый напиток и задать правильные вопросы, можно понять говорит он правду или врет. Этого достаточно, чтобы подтвердить причастность к тому или иному преступлению. Единственное, получается это не всегда. Подробностей мне жрица не открыла, но добавила, что в случае с преступником, которого искал Маррис, этот способ сработал бы. Раз кирр на это не пошел, значит, обвинение надуманно. Именно этим и был обусловлен отказ, повергший Марриса в ярость. После него приходили еще несколько мужчин, судя по внешнему виду, наемники, с той же просьбой и предлагали деньги. А через пару дней убили послушниц. Жрица даже заподозрила связь между событиями, но в храм в ближайшие дни никто не обращался с ходатайством о благословении. Именно это заставляет ее сомневаться и не спешить с выводами.

— Правильно, — задумчиво произнесла я. — Потому что Льрисса сама была жрицей, я предполагаю, той самой карающей, ее признает кровь Маан, она собиралась провести ритуал сама.

Слова Стика все поставили на свои места. Даже те моменты, которые герцог до конца не понимал, мне стали ясны. Я знала, почему для вампиров так важен ритуал благословения.

Жрицы способны понять, говорит вампир правду или нет, только в том случае, если благословение это не очередное «обновление» силы Маан, а суровая необходимость, то есть вампир находится на грани срыва. Именно поэтому с Диром подобный вариант бы прошел.

— Значит, их все же ждали в храме люди Марриса, — составив в голове картину произошедшего, протянула я. — Не получив разрешения законно изображать послушниц в стенах храма, они это сделали тайно. Видимо, поняли, что бал лучшее прикрытие, поэтому и проникли внутрь. На их пути попались послушницы, которых, скорее всего, просто не должно было быть в это время, а потом пожаловали Льрисса и Ласт.

— Ты так уверена? А может быть твои друзья до храма не дошли?

— Ну, во-первых, идти тут не так уж и далеко, чтобы потеряться в пути, а потом я чувствовала запах Д… Ласта. Нашла бусину от браслета Льриссы и видела следы от оружия на стене. Едва заметные на камне царапины, но их вполне могли оставить с'аккаши Ласта.

— Уточняй, их могли оставить любые с'аккаши. Это национальное оружие вампиров, — хмыкнул Стик, и я невольно засмотрелась на его лицо. Улыбка удивительно ему шла, делая герцога лет на пять моложе. Сейчас это был почти тот Стикур, которого я когда-то любила.

— Согласна, — я стряхнула наваждение. Вот уж чего не хотелось, так это вспоминать, каким был Стикур семь лет назад. Слишком опасно. Нужно как можно быстрее закончить разговор. — Льрисса и Ласт были в храме, и я готова поспорить на что угодно, что там их ждали люди Марриса. А Маррис, в любом случае, доставит Ласта ирру Даллару.

— Ага, теперь понять бы, где ирр Даллар держит твоего вампирчика, и куда пропала Льрисса.

— Льрисса, предполагаю, там же… нужно найти хотя бы одного из них. А там уже будем смотреть.

— Ладно, давай сейчас отправимся отдохнуть, а я пока дам несколько поручений своим людям.