Содержимое ее энтузиазма не вызывало: она была наполнена желтой мутноватой кашицей с приторным запахом чего-то подгорелого.

— Что это такое? — спросил Грег подозрительно.

— Вы называли это «рис», — заявил Лабастьер. — Мы подвергли зерна привычной вам термической обработке и добавили мед. Насколько я понимаю, это должно быть питательно и вкусно для тебя. Во всяком случае, питательно.

— А там что? — спросил Грег, указывая на высокую посудину.

— Мы называем это «напиток бескрылых». Результат брожения сока съедобных ягод.

— Хм, — сказал Грег, взял сосуд в руки, поднес к лицу и осторожно понюхал. Жидкость откровенно пахла брагой. Грег сделал осторожный глоток… Кислятина редкостная, но пить можно. Судя по всему, в этом пойле градусов пять-семь.

Он перенес свое внимание обратно на «еду». Совершенно очевидно, что требовать от хозяев серебряный столовый прибор смысла нет. Грег двумя пальцами зачерпнул немного бурой кашицы и попробовал на вкус. Бабочки снаружи возбужденно залопотали.

Как Грег и подозревал, «рис» был подгоревшим, да к тому же еще и приторно сладким. Но есть хотелось ужасно, а угощение казалось хоть и странным, но съедобным. Грег проглотил взятую щепотку. «Ладно, — подумал он, — позже попытаюсь навести порядок в понятиях этих букашек о человеческой пище. А пока придется довольствоваться тем, что есть. Во всяком случае, эта бурда вроде бы не содержит никакой заразы».

— Император, — обратился он к Лабастьеру, висящему на флаере против него.

— Слушаю тебя, Грег Новак, — отозвался тот.

— Я, конечно, понимаю, что им интересно, но нельзя ли объяснить твоим подданным, что на сегодня представление окончено. Мне хотелось бы пообедать спокойно…

— Это нетрудно, — откликнулся Лабастьер, затем что-то пропел по-своему, и человекобабочек словно ветром сдуло. Метафора была здесь тем более уместна, что за стенами раздался шелест сотен крыльев, словно налетел внезапный порыв ветра.

— Если хочешь, Грег Новак, я тоже временно покину тебя, — предложил император. — Я буду снаружи. Сколько тебе понадобится времени?

— Часик, нормально? — спросил Грег. — Я бы поел и немного отдохнул.

— Да, — согласился Лабастьер. — Я войду к тебе через час. — С этими словами его флаер вылетел наружу.

Преодолевая брезгливость, Грег утолил голод и жажду, а затем, чувствуя легкий хмель, растянулся на циновке, подложив под голову руки, и попытался собраться с мыслями. Он жив, и это плюс. Но есть и минус — он в плену (якобы в гостях) у потомков людей… Такой большой и сильный по сравнению с ними, но в то же время беззащитный и беспомощный. Что он может предпринять дальше?

Внезапно в животе забурчало, напомнив, что человеческое пищеварение подразумевает и дефекацию. Этого Лабастьер явно не предусмотрел. Грег беспомощно огляделся по сторонам, но ничего подходящего для возникшей ситуации не обнаружил.

Он мог бы и потерпеть немного, но решил не тянуть с решением столь животрепещущего вопроса, а потому поднялся и выглянул в проем наружу. Флаер императора висел в метре от входа.

— Проблема, — сказал Грег.

— Твой организм стремится вывести ненужные шлаки? — со знанием дела осведомился император.

— Вроде того, — подтвердил Грег. — Может, пройдемся обратно в лес?

— Это вовсе не обязательно, — возразил Лабастьер. — Ты можешь опорожнить свой кишечник в те чаши, где была пища, а мои подданные унесут их прочь.