— В чем причина сей поспешности? — быстро спросил он. — Мне пришлось отложить важную встречу.

Он постучал тонкими пальцами по столу, всем видом показывая, что ему не нравится сложившаяся ситуация.

Кардинал Альбицци подошел к столику и взял стакан лимонада, но через мгновение поставил его обратно.

— Дино, я хотел бы выпить что-нибудь покрепче.

Маринетти направился к высокому темному шкафу, бурча на ходу:

— Дино-Бернардино, ты прекрасно знаешь, что я не люблю, когда меня так называют. Но что с тобой? — Маринетти повысил голос, и нижняя губа его при этом мелко задрожала. — Виски? Граппа?

— Виски. — Армандо Альбицци тяжело опустился в мягкое кресло.

Взяв из рук друга бокал с щедрой порцией алкоголя, он одним махом выпил содержимое. Маринетти стоял напротив и ожидал продолжения разговора, беспокойно вглядываясь в смуглое лицо. Армандо молча протянул сложенную вдвое газету.

— Читай.

— Но… — непонимающе протянул Маринетти и замолчал, увидев заголовок на первой странице.

Он дважды прочитал написанное и недоуменно посмотрел на Альбицци. Тот продолжал молчать. Маринетти положил газету на стол и потер внезапно похолодевшие руки.

— Когда ты узнал об этом?

— Два часа назад.

Маринетти обошел стол и подошел к окну.

— Бернардо, ты понимаешь серьезность произошедшего?

Маринетти резко обернулся к своему собеседнику и, сощурив глаза, медленно произнес:

— Армандо, я не вижу в этом ничего страшного для нас.

Альбицци стремительно вскочил, схватил со стола газету и потряс ею перед изящным носом кардинала.

— Ты считаешь это глупой шуткой?! — прогремел он. — Мы имеем несколько счетов с общей суммой почти в пятьсот миллионов долларов…

— Говори тише, — прошипел Маринетти.

Он налил себе виски. Пятьсот миллионов долларов! В голове застучало от мысли, что они являются обладателями подобного богатства.

— Почти двадцать пять лет, — услышал он позади себя голос Армандо, — мы отмывали…

Маринетти стукнул кулаком по хрупкому шкафу, заставив недовольно зазвенеть стоящие в нем бокалы.

— Управляли капиталами, — поправил он Альбицци.

— Изволь, — Армандо саркастически рассмеялся. — Если тебе угодно, то пусть будет так. Хотя это не меняет смысла сказанного. Почти двадцать пять лет мы управляли капиталами двух мафиозных кланов…

— Уважаемых семей, — снова поправил Маринетти. — Когда ты научишься выбирать слова?

Альбицци медленно подошел к худенькому человеку и посмотрел на него сверху вниз.

— Двадцать пять лет мы отмывали деньги мафии, — тихо, но уверенно сказал он. — И теперь они перебили друг друга, оставив после себя огромные счета, о которых известно только нам. Я хотел бы услышать предложение, как нам следует поступить с этими деньгами.

Маринетти прокашлялся. Он постарался придать лицу спокойное выражение, надеясь, что это усыпит бдительность его подозрительного друга. Почти четверть века они, великие сановники, образцы честности и благопристойности, отмывали деньги мафии. Двадцать пять лет, прожитые в обмане, воровстве, страхе быть разоблаченными. Неужели случившееся не является достойным завершением того, что они делали все это время? Это поистине великий дар, своеобразная плата за их труды. Маринетти чувствовал легкую дрожь в пальцах, ярко представляя себе, что эти деньги могут украсить его и без того прекрасную жизнь. С ними он сможет подняться так высоко, как не удавалось никому из его предков.