Мы похоронили тело моей несчастной мамы в могиле, которую брат и отец выкопали на склоне у дома. Никто не плакал. Мы все сдерживали себя. С горем и страхом. Я поняла, что с отцом, без мамы, ее дети были в большей опасности, чем раньше.Глава 4Через два дня после ее похорон отец забрал моего брата, чтобы он спал в его комнате. Той ночью я проснулась от крика. Я снова прислушалась, и мне показалось, что я слышу, как плачет мой брат. Я вскочила с постели. Моя сестра поворчала и, повернувшись, снова уснула. Подбежав к двери комнаты отца, я постучала в нее.

- Иди спать, Лена, - закричал отец.

В тот момент я была удивлена, что отец знал, кто это был, но теперь понимаю: ведь только я смела ослушаться. И никто другой не постучал бы в его дверь среди ночи.

- С Николаем все в порядке? – спросила я.

На несколько секунд растянулась зловещая тишина.

- Я в порядке, Лена. Иди спать, – выкрикнул Николай, но его голос дрожал от напряжения.

- Ты уверен? – настаивала я.

- Да. Уходи, – он крикнул громче и тверже.

Я стояла еще в течение нескольких минут за дверью, борясь с сильным и необоснованным стремлением повернуть ручку и войти в спальню отца. Я даже положила на нее руку. Но тишина в комнате напугала меня. Я знала, что не должна входить. Я думала о маме, бегущей обнаженной по снегу. Каким-то образом я чувствовала: происходит что-то подобное. Неохотно я вернулась в постель и лежала без сна в течение долгих часов, прислушиваясь, но больше не было никаких звуков.

Следующим утром я отправилась в туалет и нашла волосы Николая в ведре. Я выбежала и стала звать его. Он был на кухне. Я прикоснулась к его волосам. Они были выстрижены так грубо, что в некоторых местах виднелся его череп. Он оттолкнул мои пальцы. Я посмотрела ему в глаза и увидела, что Николай изменился. Он был чужим. Он не смог посмотреть мне в глаза.

- В чем дело? – умоляла я.

- Ни в чем, - коротко ответил он.

- Что произошло прошлой ночью?

- Ничего не произошло, - сказал он резко и отошел от меня.

Я стояла и смотрела ему вслед. Я не могла его понять. Николай был не таким человеком. По большей части нам даже не приходилось говорить. Мы знали, о чем думает каждый из нас. Всегда. Как-то мама сказала, что она никогда не слышала, чтобы кто-то играл в дуэте с таким совершенством, как играли мы. Это было похоже на одного человека с четырьмя руками.

Когда отец вернулся домой, он пришел в абсолютную ярость из-за того, что мой брат сделал со своими волосами. Он дал брату пакет и сказал, чтобы тот носил его на голове. Но тот ответил, что не станет этого делать.

- Хочешь, Лена будет его носить? – спросил отец, в его тоне таилось что-то зловещее.

Брат побледнел. Он вернулся в спальню и вышел оттуда с покрытой головой! Мои сестры и я, оцепеневшие от ужаса, потеряли дар речи и смотрели на брата.*****- Давай сбежим вместе, – прошептала я ему.

- Куда? Куда мы пойдем, Лена? – спросил он в негодовании.

- В большой дом, где Анастасии преподавали математику?

Я была шокирована тем, как он изменился. Это было похоже на то, будто я разговариваю с мамой. Любая надежда исчезла. Осталась только ожесточенная оболочка.

- Что с тобой не так?

Он с грустью посмотрел на меня:

- Всё.*****Прошла зима, и еще один стул пустовал у стены. Николаю и мне исполнилось по шестнадцать лет. Все мысли о побеге давно угасли. В нем не было никакой необходимости. Теперь я видела гораздо яснее – мы будем проданы, и это станет нашим спасением. Все, что осталось от нашей семьи, это Николай, две младшие сестры и я.

Следующей на очереди была я. Но когда время настало, мой отец пропустил меня и продал Зину, которая была младше на год. Я не смогла понять этого.