– Встречаются, конечно. И все же отношение Ветрова к Ольге Каменевой для меня окончательно не ясно, – заключил Гольст.

…Вернувшись из Москвы, инспектор Самойлов сразу же встретился с Владимиром Георгиевичем.

– В столице я, можно сказать, попал прямо с корабля на бал, – докладывал следователю капитан.

– В каком смысле? – заинтересовался Гольст.

– Ну, прибыл по нужному адресу. Неподалеку от Калининского проспекта на Арбате. Подхожу к подъезду, а тут как раз выходят из дома невеста с женихом и садятся в «чайку», увитую лентами. Народу – масса. Еле разместились по такси и поехали. Целый кортеж…

Я не очень то внимательно рассматривал всю эту кутерьму, так, мельком. Поднялся на второй этаж, позвонил. Открыла старушка. Спрашиваю: Алиса Макарова дома? А она мне: только что в ЗАГС отправилась. Вот думаю, незадача! У человека такое событие, а я с расспросами. И о ком? О бывшем женихе…

– Да, действительно положение щекотливое, – улыбнулся Владимир Георгиевич.

– Но, – развел руками Самойлов, – работа есть работа… Прихожу на следующий день. Открывает мужчина, спортивный такой, в джинсах, водолазке. Оказался сам Макаров, член корреспондент. Вежливый, попросил войти в дом. Ну, я представился и деликатненько поинтересовался: можно, мол, побеседовать с его дочерью? Но оказалось, что дочка вчера после банкета сразу в аэропорт – и в свадебное путешествие. На целый месяц. Растерялся я, конечно. Не лететь же к морю? А с заданием как быть? Беседовать о Ветрове с папашей? А вдруг у Бориса с Алисой были тайные отношения? Положеньице, не правда ли?

– Затруднительное, – кивнул с усмешкой Гольст.

– Короче, решил таки я заговорить о Борисе, – продолжал капитан. – Макаров, как только услышал его фамилию, нахмурился. Говорит: этот ваш Ветров еще тот деляга. Откуда только берутся такие? Слово за слово, и вот что выяснилось. Борис приезжал летом в Москву, официально просил руки Алисы, но… Поставил кое какие условия!

– Интересно, интересно, – все больше зажигался следователь.

– Во первых, – капитан начал загибать пальцы на руке, – будущий тесть должен устроить Ветрова после окончания института в ординатуру в Москве. Во вторых, отдельная квартира для молодых. В третьих, подарить автомобиль. Борис не прочь иметь «Волгу», но согласен и на «жигули» последней модели. Губа не дура, а?

– Весьма… Но неужели Ветров прямо так все и выложил? – удивился следователь.

– Разумеется, не прямо в лоб, а намеками. Но вполне понятными. Что совершенно возмутило член корреспондента, так это разглагольствования Ветрова насчет того, что сейчас девушке трудно выйти замуж, особенно если внешность не яркая…

– А как она? – поинтересовался Гольст.

– Алиса? – Инспектор подумал, вспоминая. – Высокая, худая. Бесцветная какая то. Впрочем, смотря на чей вкус…

– И все же странно, – заметил Владимир Георгиевич. – Вести себя подобным образом с отцом…

– Насколько я понял, мамаша, то есть жена ученого, поддерживала Бориса. Наверное, обворожил ее чем то. Очень хотела его в зятья. И Алиса была сильно влюблена… Скажем прямо, Ветров может вскружить голову…

– Так почему же их женитьба расстроилась? – спросил Гольст.

– Отец уперся, Макаров. Сказал, что сразу раскусил Бориса. Не дочка ему нужна, а папаша. Вернее, его положение. А он мужик, видать, крутой. Ну и дал Ветрову от ворот поворот. По словам Макарова, Борис, когда уехал, тут же отписал большое покаянное письмо.