Сейчас эта парочка ни сном, ни духом не чует, что про них все в родных пенатах известно.

Лины быть не должно (в принципе, пока и нету...), Лехи - тоже, откуда кто узнает?

Они же все сделали тип-топ. ... Узналось! ... Наверное, надо ещё покуражиться.

Касьян посмотрел на Стаса, наконец-то, внимательно: красавчик! Правильные черты мужественного молодого лица, голубые, блестящие, но какие-то пустые глаза... Гладкий высокий лоб, четкий пробор в белокурых волосах... Плечистая фигура, хороший рост...

Такие нравятся женщинам. Дурочка Лина! Купилась.

Он перевел взгляд на Кику, которая не на шутку занимала его мысли, и кого он так хотел найти живой и невредимой. И, может быть, даже влюбиться. Тоже дурачок, и тоже купился. Все мы покупаемся, - кто на что. ... Вот он и нашел её. живой и невредимой, но ему от этого ни жарко, ни холодно, вернее, так: и жарко, и холодно, но по другому поводу.

Черные крашеные волосы, но крашеные умело... Голубые раскосые змеино-злые глаза, холодные, как осколки льда. Узкие губы, накрашенные почти белой перламутровой помадой и бледное треугольное личико с мелкими чертами...

Но что-то в нем было такое, что заставляло всматриваться в него, что-то искать... Мимо такой женщины не пройдешь - обернешься и задумаешься...

Порочность. Черная тень... Отсутствие души.

Александра-Кика, видимо, удивилась его внимательному взгляду и. не разбираясь, что в этом взгляде, решила, что понравилась, и улыбнулась Касьяну. Странная улыбка. Она не осветила её лицо, а навела ещё некий зловещий мрак.

Касьян даже содрогнулся, она заметила этот вздрог и обеспокоилась: нет, непохоже, чтобы она понравилась этому парню. - Ну, - сказал Касьян, ставя на этом точку на своих размышлениях о Кике. - Где деньги? Мы знаем, сколько их у вас. И ещё знаем, что вы никакие не чехи. Ну, ты, - обратился он к Стасу, - давай, скажи мне по-чешски: Добрый вечер, сэр... Я чешский знаю. Только быстро!

Стас, естественно, молчал.

Касьян вскочил с кресла, подошел к нему и дулом пистолета приподнял ему резко подбородок. - Давай, давай!

Тот чуть не заплакал (кишка-то оказалась тонка!), глаза наполнились слезами от боли и страха, он хотел посмотреть на Кику, но дуло не давало ему это сделать, и он, вконец перепугавшись, заблажил. - Парни! Ну, есть у нас деньги, ну поделимся мы с вами! Чего вам надо? Ну, не чех я, но из Чехии!

Тут вступил Степа со своим выговором чистого янки: кончай, ты! Показывай, где деньги! Может, живыми оставим! А сами найдем - на дереве повиснешь!

Касьян в это время позвонил администратору (ох, как перекосилось лицо у Кики, что она уж там подумала, неизвестно, но перепугалась не меньше Стаса) и сказал лениво, будто перекатывая жвачку во рту: о'кей, мы в порядке. Спасибо. Это те ребята. Мы здесь останемся, я зайду к вам... есть свободные? Отлично! Держите для нас.

Касьян повесил трубку и обернулся к Кике. - Поняла? Мы отсюда уйдем только с деньгами. - Давай! - Он подошел к ней и ткнул её пистолетом в бок, - вставай, старая, вставай, - разрешил он себе оскорбить её под дых и добился этого, - Кика так сверкнула на него глазом, что будь её глаз лазером, на месте Касьяна оказался бы "голый Вася", но и что-то вроде слез блеснуло в её глазах - слезы непередаваемого унижения!

Кика глянула и на Стаса, как рублем одарила, и направилась к шкафчику...

Заорал Стас. - Сука! Ты что? Мои деньги? Свои отдавай! - и все это на чистейшем русском, не взирая уже на то, что он "из Чехии".

Но она, не обращая на него внимания, вынула из шкафчика мешок и отдала Касьяну.

Стас орал теперь Касьяну. - Вы у неё спросите, сколько она имеет! Сука!

Но Касьяну надоела эта игра, пора переходить на "личные" отношения.