Она медленно положила ладонь на его руку.

- Спасибо, Кэм. Я бы хотела поехать с вами.

Как будто что-то оборвалось в его груди. Он понял, что совершил большую ошибку: Эшли не просто погостит у него, Эшли изменит всю его жизнь.

Глава шестая

Вопрос о том, где будет спать Эшли, все время витал между ними.

Эшли приняла ванну, затем вышла во двор и села рядом с Кэмом на скамью в беседке, увитой зеленью. Они молча слушали пение птиц и жужжание насекомых, вдыхали аромат цветов. Эшли почти совершенно успокоилась. Во двор забрела соседская черная кошка и направилась прямо к Кэму, прыгнула к нему на колени и довольно изогнулась, когда его большая рука стала ее гладить. Эшли следила, завороженная его нежностью, ласковостью его голоса. Обычно грубоватый и колючий, он теперь совершенно изменился.

- Почему вы не любите женщин? - спросила Эшли с неожиданной храбростью. - Кто разбил ваше сердце?

Он посмотрел на нее, как будто она говорила на давно забытом языке.

- Кто сказал, что я не люблю женщин? Эшли закатила глаза.

- Не надо слов. Это видно. Он снова стал гладить кошку.

- Я ничего не имею против женщин, - резко ответил он. - Вы ошибаетесь, леди.

- Значит, вы не хотите рассказать мне.

- Рассказать вам что? - спросил он с притворным удивлением.

- Кто разбил ваше сердце?

Он уставился на нее блестевшими в сумерках глазами. Она испугалась, что снова рассердила его, но, когда она решила извиниться, он тихо сказал:

- Ее звали Элин. И она не разбила мое сердце. Она умерла.

- О! - Теперь Эшли действительно сожалела о своем вопросе. - Как ужасно.

- Это было давно. - Кошка спрыгнула с его коленей, и он смотрел, как она медленно шествует через двор. - Вы кого любите: кошек или собак?

- Что? - Эшли пришла в замешательство от неожиданной смены темы. Она думала об Элин и о том, что, очевидно, ее смерть превратила Кэма в отшельника. Безусловно, он прав, что отвлекает ее, она сует нос не в свои дела. Но ей так хочется знать! - Кошек, я думаю. У меня всегда была кошка, иногда две. А вы?

- Ни собак, ни кошек, - спокойно сказал он. - Я не люблю брать на себя ответственность за чужую жизнь.

Эшли расхохоталась, подтянула под себя ноги и устроилась поудобнее.

- Какой окольный путь, вместо того чтобы просто сказать: я не люблю домашних животных. Вот что происходит с теми, кто учится на юриста. Вас заставляли практиковаться в таких речах?

Легкая улыбка слегка смягчила его черты.

- Нет. Я думаю, это происходит само собой.

- Интересно, вы так же разговаривали, когда были ребенком? - И она передразнила его высокопарным тоном: - Миссис Джонс, во-первых, я с прискорбием должен сообщить вам, что ваша просьба о предоставлении моей домашней работы не может быть удовлетворена. Вышеупомянутый документ был уничтожен в результате чрезмерной страсти к жеванию моего четвероногого воспитанника. Кэм не смог сдержать улыбки.

- Хотел бы я быть таким умным в детстве! Но большую часть своих юных дней я провел на пляже, загорая и занимаясь серфингом, или в кино, глядя на жизнь, гораздо более интересную, чем моя.

Ага, подумала Эшли. Еще один ключ к его сдержанности и отчужденности.

- Я сама была любительницей пляжей. Бывали дни, когда я забегала домой, только чтобы принять душ.

- Но вы были богатой девочкой. Да и теперь вам не приходится зарабатывать себе на жизнь.

- Откуда вы знаете? - Она возмущенно выпрямилась. - Я дипломированный художник и последние десять лет занимаюсь иллюстрациями к детским книжкам.

Это его удивило.

- Не ожидал!

- Вы многого обо мне не знаете, мистер, - многозначительно сказала она. - Часто вещи кажутся не такими, каковы они на самом деле.

- Совершенно верно. Придется мне быть осторожнее.

Эшли усмехнулась.

- Не забывайте об этом.