- Спите, - прошептал он.

Но в голосе его не было гнева, и это ее ободрило. Она лежала очень тихо и наслаждалась его близостью. Время текло медленно, и наконец веки ее стали смыкаться.

Она почти заснула и вдруг почувствовала, что он обернулся к ней, но тут же снова отвернулся. Ее глаза мгновенно раскрылись, и она посмотрела на него.

- Вы не спите, - обвинила она.

Кэм опять обернулся и уставился на нее в темноте.

- Я прекрасно это знаю.

- А почему? - спросила Эшли, приподнявшись на локте.

- Меня, кажется, что-то беспокоит. -Что?

- Вы.

- Я? - Она захихикала. - Перестаньте. Вы просто напряжены, вот и все. Повернитесь, я сделаю вам массаж.

Он открыл было рот, чтобы отказаться, но ее маленькие прохладные ручки легли уже ему на спину, и он вздохнул от удовольствия. У нее были приятные руки.

Кэм закрыл глаза и позволил ей делать массаж. Эти крошечные ручки, казалось, разминали и настраивали все мускулы по отдельности. Он как будто стал невесомым.

Почувствовав, что она устала, Кэм перекатился на другой бок, и его грудь оказалась там, где только что была спина.

- Спасибо, - прошептал он, привлекая ее к себе, чтобы поцеловать.

Эшли наклонилась и неожиданно оказалась на нем, прижалась к его телу. У него закружилась голова, он больше не способен был думать. Он обнял ее, руки скользнули под рубашку, лаская нежную кожу. Эшли изогнулась, и рубашка распахнулась. Он не колеблясь поднял голову и впился губами в обнажившуюся грудь. Она задрожала, а его тело затвердело, как будто расплавленная лава превратилась в камень.

Эшли услышала собственный вздох, больше похожий на мурлыканье кошечки. Она обхватила его ногами и прижалась к нему с одним желанием: вобрать его в себя, почувствовать волшебные ощущения, которые он вызывал в ней.

Но он вдруг вырвался и вскочил с кровати. Она озадаченно смогрела, как он уходит.

- Что случилось? - все еще одурманенная, спросила она, мучительно ожидая его возвращения. - Куда ты уходишь?

Он оглянулся, тряся головой. Неужели это он только что вел себя как дикарь? Он готов был взять все, что она предлагала ему. Так нельзя. Он должен быть осторожнее.

- Пойду приму холодный душ, - ответил он. - Если бы я мог достать лед, то и от него бы не отказался.

Холодная вода не только остудила его страсть, но и помогла привести в порядок мысли.

Элин... Прошло уже почти пять лет со дня ее смерти. Пять очень коротких лет, полных напряженной работы: множество дел, судебных заседаний, каждый день в сильнейшем напряжении. Порою он говорил себе, что так нельзя, но все равно брал самые сложные дела, отказывался от легкой дороги.

- Не работайте по пятницам, - убеждата его секретарша. - Или только первую половину дня. Займитесь гольфом. Такой жизнью вы убиваете себя.

Но он всегда полностью погружался в то, что его интересовало. Он просто не мог иначе, он был так устроен. Последние годы он был одержим своим делом.

Он любил юриспруденцию. Ему не всегда нравилось, как трактуют тот или иной закон или как его порой искажают беспринципные адвокаты, но он любил теорию - философию, лежащую в основе закона. Сам Закон совершенен: холодный, ясный, не подвластный чувствам, логичный, если только люди не извращают его.

Элин была полной противоположностью: неистовой, беспечной, беспорядочной. Что его привлекало в ней? Он не знал. Говорят, что противоположности сходятся, но он не верил в это, пока не встретил Элин.

В тот день, когда она погибла, у них была самая серьезная ссора. Они собирались покататься на парусной лодке, но ему позвонили и сказали, что возникло осложнение в деле, которое он ведет. Он, конечно же, решил ехать на работу, а Элин взбесилась, наговорила уйму гадостей и вышла в море одна. Она не вернулась. Она не простила его. И он никогда теперь не сможет простить себя.

После этого он поклялся себе, что такое никогда не повторится.