Вадим пожал плечами, а потом кивнул.

Он понятия не имел, что происходит в этих рудниках. Однако коль скоро это ИМН, значит, там явно не курорт. Ну и понятно, что не стоит стремиться туда попасть, на этот не курорт.

Затем ассистенты упаковали гравипушки, а Панин тем временем взял замеры полевого фона с конвертера, прилегающего сектора… и с Вадима.

– Странно…

– Что такое? – насторожился сержант Мусаев. – Радиация?

– Нет, радиация в норме. Но… Даже и не знаю, как это объяснить… В общем, прибор до сих пор фиксирует параметры портального поля. Если бы это не было невозможно в принципе… Я бы сказал, что оно перетекло в «объект». То есть в Вадима.

– А это на самом деле невозможно?

– Чтобы объект «всосал» в себя поле?

– Да.

– Это примерно то же самое, как если бы человек растворил в себе дверь вот этого отсека, – хмыкнул ассистент № 2.

Бойцы оценивающе посмотрели на массивную металлическую дверь и тоже хмыкнули.

– Может, проектор не вырубили? – предположил ассистент № 1.

– Маловероятно, – покачал головой Панин. – Проектор автоматически выключается в момент гибели поля.

– Но, в принципе, учитывая чрезвычайные обстоятельства, это возможно?

– В принципе… Короче, не будем гадать. Главное – результат превзошёл все ожидания, объект у нас, и нужно как можно быстрее доставить его в лабораторию…

Завершив, таким образом, все формальности, группа покинула отсек утилизации и отправилась в центральную часть Северо Западного сектора.

* * *

Архитектура К‑55 не баловала разнообразием и многогранностью форм и по большей части относилась к дизайну «бункерного формата».

Повсюду бетон, армированный стальными крепями, стяжками, подпорками, вставками и прочими элементами крепёжных конструкций, выпирающие в помещения короба вентиляционной системы, разнокалиберные трубы и фрагменты устройств жизнеобеспечения, кабель по стенам и на потолках, на основательных кронштейнах, лабиринт магистральных коридоров и боковых ответвлений, двери и заслонки преимущественно овальной и круглой формы, с задвижками, фиксаторами и запорными рычагами, краска везде военная – немногочисленные оттенки серого и зелёного.

В целом всё выглядело мрачновато и аскетично. Никаких растений в кадках, картинок или фотообоев для радости глаз или даже просто какой нибудь яркой цветной тряпицы…

Не удивлюсь, если тут все поголовно страдают от депрессии.

Группа двигалась по относительно просторной «магистрали», высотой два с половиной и шириной в три метра.

Боковые ответвления были той же высоты, но поуже, шириной метра в полтора.

Массированная пальба стихла, временами издалека, с юго восточной оконечности сектора, раздавались отдельные выстрелы.

Динамики громкоговорителей продолжали с занудной методичностью транслировать обращение к населению захваченного сектора:

«Внимание! Сектор перешёл под контроль фракции «Профилактика». Временную администрацию возглавляет лейтенант Говоров. Всем сохранять спокойствие и находиться в своих модулях, перемещение по сектору всё ещё опасно. Внимание солдатам и офицерам «Реконструкции»! В соответствии с требованиями параграфа номер двенадцать Военного Протокола К‑55 вы обязаны прекратить сопротивление, зачехлить оружие и прибыть для оформления в Администрацию. Всякий, кто не выполнит требование Военного Протокола, будет объявлен военным преступником и уничтожен. Внимание! Сектор перешёл под контроль…»

И так далее по кругу.

– Могли бы и вырубить, – прокомментировал ассистент № 2. – Полчаса уже орёт, все давно услышали…

В помещениях, которые были видны с магистрали, царил живописный беспорядок: вещи разбросаны, мебель свалена в импровизированные баррикады, кое где взорваны двери.