– Объект не может адекватно оценить своё состояние, – сообщил диктофону Панин. – Однако целый ряд признаков указывает на сильнейший стресс, вызванный ПЕРЕМЕЩЕНИЕМ… Фамилия, имя, отчество?

– Вадим Николаевич Набатов.

А голос ничего так, не сгоревший, вполне нормальный, разве что заметно хриплый от переживаний.

– Возраст?

– Двадцать три года.

– Так, уже хорошо! – обрадовался Панин. – Амнезии нет, это отличный признак… Уровень, сектор?

Вадим машинально втянул голову в плечи и зажмурился.

Ну и что сказать товарищу в скафандре?

За неправильный ответ на этот вопрос его убили.

Вот этот самый товарищ и убил. И ладно бы просто выстрелил в голову, по обыкновению приличных негодяев, а то ведь буквально разложил на атомы!

И лицо вроде доброе, и в своём странном костюме похож на героя космонавта…

Но товарищ явно недобрый.

Это он ударил по кнопке, Вадим всё помнит.

– Не можете ответить, с какого вы Уровня? – огорчился Панин. – Что же это получается, избирательная амнезия?

– Пацан боится, – поделился соображениями сержант Мусаев. – Может, он боец «реконов»?

– Вы солдат Реконструкции? – живо ухватился за эту мысль Панин. – Если так, не волнуйтесь: вы сейчас идёте по программе Эксперимента как особо важный объект, так что вашей безопасности ничего не угрожает. Кстати, извините, сразу не представился: я Алексей Панин, научный руководитель экспедиционной группы, это мои коллеги, Евгений и Сергей, этот суровый человек – сержант Мусаев, наш начальник конвоя, а эти двое…

– Солдаты. – Сержант без пиетета оборвал поток приязни учёного. – Просто солдаты. Этого достаточно.

– Ну… Хорошо, пусть будет так, – кивнул Панин, несколько обескураженный официальным тоном сержанта. – В общем, не волнуйтесь, вам ничего не угрожает.

– Я не солдат, – тихо сказал Вадим. – Я системный администратор.

– Системный… администратор?

Панин в растерянности посмотрел на ассистентов.

Ассистенты пожали плечами. Нет, это словосочетание им ни о чём не говорило.

Мусаев едва заметно дёрнул уголком рта и одарил Вадима тяжёлым взглядом.

«Этот пристрелит не задумываясь, – подумал Вадим. – Он даже не пытается скрывать, что считает меня врагом».

– То есть, я так понял, вы трудитесь в администрации сектора? – уточнил Панин.

Вадим опять промолчал, опасаясь, что неудачный ответ может спровоцировать нездоровую реакцию.

– Объект не может ответить на ряд элементарных вопросов, – пожаловался диктофону Панин. – Таким образом, реальное состояние объекта остаётся под вопросом до полного обследования в лаборатории… Скажите… Эмм… Вадим… Вы странно одеты, и у вас было вот это…

Панин показал изъятые при реанимации Вадима айфон, Bluetooth гарнитуру и две клёпки от офисного стула. Сам стул отсутствовал.

– Это не в порядке обвинения, просто сугубо академический интерес… Скажите, вы ограбили Исторический Музей?

– Это моё, – затравленно пролепетал Вадим. – Могу чем угодно доказать…

Интересно, что у них тут полагается за кражу? Если за неправильный ответ убивают без предупреждения, то…

– Да не волнуйтесь, всё нормально! Я же сказал: чисто академический интерес.

– Я не волнуюсь, это в самом деле моё! Там забита куча моих данных, могу показать. Телефон куплен четыре месяца назад, у меня дома гарантия на него лежит, могу предъявить. А! Можно маме позвонить, она подтвердит… Разрешите?

Панин не без колебаний отдал телефон Вадиму.