– И что? Каждый месяц сын к Леониду Владимировичу приходил?

– Ага. За деньгами. Возьмет и уходит.

Выходит, Сергей врал? Выходит, он вернулся из Канады гораздо раньше? Или вовсе никуда не уезжал? Зная своего родственничка и его способность к вранью, Алена была готова поверить во все, что угодно. Но тут же она вспомнила, что лично проверяла паспорт Сергея. Видела и дату его въезда в страну. Он не посещал родину больше пятнадцати лет. Нет, не мог он мотаться из Канады в Россию каждый месяц, чтобы забрать у отца немножко деньжат. Но кто же тогда приходил к Леониду Владимировичу под видом сына?

– А деньги? – спохватилась Алена. – Откуда у Леонида Владимировича были деньги?

Снова длительное молчание. А потом последовал невразумительный, но многословный ответ:

– Были у Лёньки деньги, и все. Он их сыну давал. И водку покупал. На всех. Хороший Лёнька был человек, не мог в одиночестве пить. Компании душа его требовала. Выпьем, о прежних временах поплачем, все легче становится.

– А где Леонид Владимирович свою пенсию заработал?

– Чегось?

– Где Леонид раньше работал?

– В академии.

– В какой академии?

Снова молчание. А затем личность начала внезапно заваливаться на землю. Видимо, сила притяжения земли, с которой личность долгое время вела борьбу, все же стала ее, личность, одолевать. Подруги успели подхватить пьянчужку и оттащить его к кустикам, под которыми он и захрапел с самым счастливым видом.

Алена поспешно достала из сумки упаковку влажных салфеток и принялась протирать ими лицо, руки, ноздри и глаза.

– Хорошо бы еще рот прополоскать!

– И в легких вентиляцию устроить. Слышала, как этот тип кашлял? Здоровый человек так кашлять точно не может.

Этот эпизод начисто отбил у подруг охоту продолжать поиск других знакомцев господина Рябчикова. Они вернулись обратно к машине и стали ждать возвращения мужчин.

Спустя еще полчаса из дверей дома появилась целая процессия. Первым шел Сергей, которого с двух сторон плотно зажимали незнакомые подругам граждане. Следом шел еще какой-то тип. Василий Петрович и Ваня замыкали шествие. И только они и остались во дворе дома, когда полицейская машина укатила, увозя с собой непутевого Алениного свояка. Его перепуганное бледное лицо мелькнуло в окне машины опергруппы. Было ясно: Сергей проклинает самого себя за то, что проявил слабость, поддался на уговоры своего брата и теперь оказался в лапах полиции.

Даже со стороны было ясно, что дела Сереги плохи. Полицейские так плотно окружили задержанного, что никаких сомнений ни у кого не возникло. Они считают, что у них в руках подозреваемый, который запросто мог расправиться со своими новоявленными родственниками, одну убив, а второго – похитив.

Глава 4

И слова Василия Петровича, когда он заговорил с подругами, говорили о том же самом:

– Зря я, похоже, Серегу удержал. Смотался бы в свою Канаду, только они его и видели бы!

– Следователь обвиняет его в убийстве Ульяны?

– Сначала-то он с нами весьма любезно держался. Мы ему объяснили, что являемся родственниками покойного Леонида Владимировича, что зашли навестить его молодую вдову. Что в квартиру мы зашли все втроем, Ульяны не было слышно, зато ужасно воняло. Мы пошли на запах и нашли тело Ульяны. И все было сначала очень хорошо.

– А потом, – докончил фразу хозяина Ваня, – этот проныра – следователь – спросил, откуда у нас оказались ключи от квартиры. И понеслось.

Да, ключи! Это в самом деле был большой вопрос. Подруги хорошо помнили, что дверь Сергей открыл ключами. Но откуда они у него взялись, если мужчина уже больше пятнадцати лет не общался со своим отцом? Да, прежде Сергей не баловал своего родного отца визитами.