|
Свою роль играют и беженцы из КНДР, находящиеся в Южной Корее и Китае, и иногда готовые к неофициальным контактам официальные представители КНДР в третьих странах, и активность иностранных НКО и гуманитарных организаций на Севере. Северная Корея, несмотря на царящий там культ секретности, во многом перестала быть «черным ящиком», причем касается это в первую очередь именно вопросов северокорейской повседневности. Мы по прежнему плохо знаем тайную жизнь ЦК, но вот жизнь рынка, завода или больницы для исследователей тайной перестала быть уже давно. В работе над этой книгой мне помогали многие. Особо я бы хотел поблагодарить Федора Тертицкого, Ё Хён чжуна и Александра Соловьева, которые оказали мне неоценимую помощь при подготовке радикально переработанного русского варианта книги. Моя отдельная благодарность Евгению Штефану, который тщательно прочел окончательный вариант рукописи и во многом его отредактировал.
И в заключение несколько слов о транскрипции. В тексте книги большинство терминов будет передаваться в соответствии с нормами упрощенной транскрипции Холодовича. Географические термины записываются так, как они записаны на русскоязычных картах, то есть по правилам транскрипции Холодовича – Концевича, которая, как знают специалисты, отличается от транскрипции Холодовича использованием «дж» вместо «чж». Корейские личные имена записываются в два слова: сначала – фамилия, потом, после пробела, имя (которое у большинства корейцев состоит из двух слогов, записываемых мною через дефис). Исключение делается для тех лиц, имена которых широко известны и часто упоминаются в нашей печати, включая, например, всех трех северокорейских руководителей. Эти имена записываются так, как издавна принято в российских газетах, – в три отдельных слова.
Глава 1 Вожди – любимые и великие…
Священные значки
В 1980 е на улицах моего родного Ленинграда порой встречались студенты из Северной Кореи. Спутать их с китайцами или, скажем, с многочисленными в те годы вьетнамцами было невозможно по одной простой причине: все северокорейские студенты постоянно носили на груди значок с портретом Ким Ир Сена. Впрочем, большинство советских граждан тогда считали этих странных азиатов китайцами, будучи в полной уверенности, что на нагрудном значке у аккуратно и «правильно» одетого азиата изображен Председатель КНР Мао Цзэдун. Однако ленинградцы и москвичи 1980 х заблуждались: даже в те дни, когда в Китае культ Мао достиг совершенно безумных масштабов, китайцы не обязаны были носить значки с портретом «великого кормчего». Однако то, что было невозможно в Китае при Мао, было вполне возможно в Северной Корее при Киме. Культ личности Ким Ир Сена в Северной Корее был исключительным по интенсивности, намного превосходя и культ Мао, и культ Сталина, с которых он изначально во многом копировался. На это были свои причины: Ким правил страной почти полвека, то есть много дольше, чем Мао или Сталин, а потом еще и передал власть по наследству. Свою роль сыграло и то, что страна, в которой правил Великий Вождь, была гораздо меньше и, скажем так, однороднее, так что ее было проще контролировать. Традиция поголовного и обязательного ношения значков с портретом Ким Ир Сена уникальна – ничего подобного в мире не было нигде и никогда. Значки стали обязательным атрибутом северокорейцев в начале 1970 х, когда культ Великого Вождя достиг своего апогея. В 1972 году в Северной Корее прошло пышное празднование 60 летия Ким Ир Сена, которое во многом стало поворотным моментом в истории культа Великого Вождя, – примерно с этого времени культ этот по своей интенсивности стал существенно превосходить советские и китайские прототипы. Незадолго до юбилея у кого то из высокопоставленных чиновников появилась интересная идея: заставить всех жителей страны постоянно носить значки с изображением Солнца нации (много лет спустя авторство этой идеи приписали Ким Чен Иру). |
