Полина кивнула.

– Это первый этап. – Бетси выставила большой палец с вишневым ногтем. – Второй этап – перевод. Ты переводишь каждый документ на английский, сохраняешь как отдельный файл. Я думаю, оптимальный принцип систематизации будет географически-временной. Ты понимаешь?

– Дела, относящиеся к одному региону, будут располагаться в хронологическом порядке.

– Именно. – Кляйн улыбнулась. – Молодец. А что, телефон тебе не поставили?

– Телефон? Зачем – у меня есть. – Полина кивнула на мобильник.

Кляйн недовольно пожала плечами, открыла дверь.

– Миссис Кляйн… – позвала Полина.

– Бетси, – перебила та ее. – Зови меня Бетси.

– Бетси… – смутясь, произнесла Полина. – А что с другими делами мне делать?

– С какими? – редакторша удивленно подняла брови.

– Вы сказали, что я сначала должна найти все дела, связанные с Холокостом.

– Ну да, все дела, связанные с геноцидом евреев.

– А что мне с остальными делать? Которые не евреи.

– Нас они не интересуют. Пойдем, я тебе вазу дам, а то цветы завянут.

Полина раскрыла первую папку.

«Хорунжий Арсений Гаврилович, бывший кулак, 1905 года рождения, за особые заслуги перед немецкими оккупационными властями был назначен начальником Луговской полиции. Проводил облавы и аресты, принимал участие в обысках. Участвовал в карательных рейдах против партизан, собственноручно расстреливал и вешал коммунистов и неблагонадежных».

Полина перевернула несколько листов, ксерокопии были серыми, неразборчивыми. Машинописный шрифт, печати и штампы, записи от руки, некоторые с изящными петлями и завитушками, словно образцы каллиграфического искусства. «Инок Пафнутий руку приложил», – пробормотала она, усмехнувшись. Ей всегда хотелось научиться писать вот такой текучей русской вязью.

«… велел доставить арестованных в полицию Нижней Дувановки. Бывший односельчанин, их друг детства Наконечный, оказался предателем. По его приказу каратели арестовали коммунистов и расстреляли на льду у реки села Нижняя Дуванка. Это случилось незадолго до освобождения села войсками Красной армии в январе 1943 года.

Из показаний А. В. Свистунова».

Полина наугад вытащила лист из середины.

«… мы не знали, куда их отправляют. Моего брата, Глущенко Ивана, Хорунжий застрелил сам. Полицаи, Солод и Наконечный угнали корову и подожгли хлев. Когда мой дед, Глущенко Сидор, пытался потушить огонь, Наконечный ударил его вилами и убил».

Другой лист был ксероксом газетной статьи.

«Обеспечивая «новый порядок», полицаи на стенах домов, на столбах, на всех видимых местах наклеили объявления, призывающие всех евреев, коммунистов и комсомольцев явиться для регистрации в районную комендатуру. Весь домашний скот, имевшийся в личном хозяйстве, был взят на учет в сельской управе.

В селе был введен комендантский час, было запрещено собираться группами. Все это сопровождалось угрозой: за неповиновение – расстрел».

После обеда Полина принесла две пустых коробки. На одной написала фломастером «jews». Подумав, затушевала и вывела сверху русской прописью «евреи». Другая коробка осталась без названия.

В пять часов в коридоре захлопали двери, кто-то басовито заржал. Потом все стихло. Полина прошла по коридору, заглянула в пустой кабинет Бетси.