|
Тогда приходилось спускаться ниже, изучать рельеф, до боли в глазах всматриваться в искристую грань. Затем лететь дальше. Лишь через час удалось найти «кротовью нору» — вход в подземелья астероида, когда у обоих почти иссякло терпение и кончились силы. Пульс Дениса участился до предела, пришлось даже принимать особое успокоительное — из аптечки внутри скафандра, — состав которого был разработан российскими медиками для таких случаев. Каким образом поддерживала свой тонус американка, можно было только гадать. Но она не жаловалась.
— Ныряем! — Сколько у нас осталось маяков? — Восемь плюс ваши модули. — Бакены. — Всего четырнадцать. — Не мало? — У вас есть еще? — Нет. — Тогда к чему эти вопросы? Ведите катер! — Надеюсь, на этот раз нас не выгонят? — Как получится. — В голосе женщины прозвучала насмешка, и она добавила фразу по-английски, которая переводилась на русский язык как «кто не рискует, тот не пьет шампанского». Денис улыбнулся, снова преисполняясь уважения к мужеству спутницы, знавшей, что она запросто может погибнуть. Буксир вплыл в пятиметровое отверстие «червоточины», ведущей куда-то в глубь массива пород астероида. И стоило ему пройти два десятка метров, как тоннель позади закрылся. Сработала неведомая автоматика Ирода, подчинявшаяся своей нечеловеческой логике. Но космонавты не стали задерживаться, искать объяснений поведению хозяев: то впускают без надобности, то выгоняют без причин, — лишь увеличили скорость своего неказистого транспортного средства. Оба верили, что смогут выбраться обратно через какой-нибудь другой тоннель. Знакомая шарообразная полость с «виноградной кистью» внутри, соединенной со стенками множеством растяжек и клейких на вид перепонок. Что же это такое в самом деле? Ковчег? Корабль-матка? Космическая «рыба» с икрой внутри? Неужели догадка верна, и каждая «виноградина» представляет собой «икринку» или «яйцо» с зародышем внутри? Но что это за зародыши? И почему ковчег несется к Земле с такой бешеной скоростью? Ведь если это и впрямь корабль-матка, он же погибнет?.. — Не зевайте! — подстегнула спутника американка. — Тоннель начинается чуть правей. Миновали перепонки и растяжки, вошли в продолжение тоннеля. Сто метров… Новая полость. Та же «виноградная кисть», только «виноградины» вдвое крупнее, и внутри каждой пульсирует некая шипастая конструкция с четырьмя конечностями и рогатой головой. Точно — зародыши! — Вы видите?! — Я встречала гроздья еще больше — в центре. — Это действительно «икра»! — Что вы хотите сказать? — Мы внутри корабля-матки! Либо просто внутри матки! Это не астероид. В училище вам должны были читать лекции о панспермии… — Панспермия — лишь красивая гипотеза. — Теперь уже не гипотеза. Перед вами прямое доказательство распространения жизни в космосе путем панспермии — переноса спор. — Это сказка, мистер Молодцоув. — Вовсе не сказка! — Спорить будем потом, майор. Прежде давайте продолжим поиск коллег. Буксир двинулся дальше. Еще сто метров, и еще пещера — гораздо больше, чем ранее встречавшиеся. «Гроздь винограда» в ней также была крупнее других, и в каждой «виноградине»… — Ничего себе! Денис остановил аппарат. В огромном прозрачно-малиновом эллипсоиде «виноградины» величиной с железнодорожную цистерну плавал… самый настоящий динозавр! Только шестилапый и двухголовый! Глаз у него видно не было, но сомневаться в том, что он живой, не приходилось. |
