Наконец уразумев, что разговаривать с Франческой им сейчас не дадут, мужчины развернулись и ушли.

– Придурки, – прокомментировала Мэтти, проводив взглядом навязчивых гостей. – Единственное утешение, что одному из них досталось по ноге от моей коляски.

– Я не думаю, что вы поступили, как подобает настоящей леди, Мэтти Ланг, – покачала головой Франческа.

– Действительно? – усмехнулась Мэтти. – Это самая приятная вещь, которую мне сказали за последнее время. По каким-то необъяснимым причинам люди считают, что если кто-то прикован к инвалидному креслу, то он автоматически причисляется к лику святых. С чего бы вдруг такая метаморфоза? – И помолчав, добавила:

– Может быть, мне стоит разогнать остальных гостей, пока они не решили здесь заночевать?

Разумеется, никто не нуждался в ней на кухне. С помощью такого нехитрого обмана Мэтти освободила Франческу от назойливых гостей.

Тем не менее Франческа помогла Конни загрузить тарелки в посудомоечную машину, после чего решила вернуться в гостиную. Ничего не поделаешь, придется снова выслушивать вежливые соболезнования, за которыми в основном скрывались корыстные интересы. Люди хотели знать, что дальше будет с фирмой. Не потеряют ли они рабочие места? И когда им выплатят зарплату?

Да, им всем, конечно, жаль, что Стивен умер, но они-то живы. И нужно на что-то жить. Всех волновало их будущее.

Вопросы, на которые она не знала ответов.

Теперь ей предстояло взять руководство фирмой в свои руки. Но только она никогда этим не занималась и не знает, что нужно делать.

Она хотела начать работать, после того как родился Тоби, но Стивен отговорил ее от этого шага, убедив, что ее главная обязанность – заботиться о доме, быть матерью и хозяйкой. И это все, что теперь она умела делать.

Даже когда Стивену было уже совсем плохо, он продолжал настаивать на том, что непременно поправится и будет в состоянии полностью обеспечить жену и сына.

Франческа подавила рыдания. Ей нельзя плакать.

Надо быть сильной. Ради будущего. Нужно научиться справляться с надвигающимися трудностями.

Гай закрыл дверь за последним гостем и направился на кухню, чтобы найти Франческу и поговорить с ней. Он и не надеялся, что убедит ее рассказать о своих проблемах и дать ему возможность помочь их решить. Да, у него мало шансов. Но попробовать стоит. А если у него ничего не получится, он оставит свой номер телефона Мэтти. Она-то в случае необходимости сможет ему позвонить…

Мячик подкатился к ногам Гая. Он повернулся и увидел маленького мальчика. Не было никаких сомнений в том, чей это ребенок. У него был нос Стива, унаследованный тем в свою очередь от деда, и волосы цвета золотой пшеницы, как у матери.

Сердце Гая заныло, чувства захлестнули его, и несколько секунд он простоял в оцепенении, пытаясь прийти в себя. Затем наклонился, поднял мячик и повертел его в руках, собираясь с мыслями и стараясь поглубже спрятать эмоции и воспоминания, которые вызвал в нем малыш.

Да, он, конечно, знал, что у Стивена и Франчески родился сын. Но одно дело знать, другое дело видеть его.

Ребенок сбежал вниз по лестнице и в нерешительности остановился, стесняясь ближе подойти к незнакомому мужчине, который держал в руках его мячик.

Гай нервно сглотнул, судорожно пытаясь придумать, что и как сказать. И наконец как можно более беспечно произнес:

– Привет, Тоби!

– Ты кто? – спросил мальчик, держась рукой за перила. – Откуда ты знаешь, как меня зовут?

Как-то секретарь прислала Гаю вырезку из газеты, в которой было помещено объявление: «Франческа Ланг и Стивен Димоук рады сообщить о рождении их сына Тобиаса Ланга Димоука».