|
– Я могу сплясать… – Чего скривился, тренер? – Уйбуй Булыжник опустил пустой стакан на грязную столешницу и подозрительно покосился на сидящего рядом Напильника Гнилича. – Не в то горло пошло? – Да за этого хмыря даже пить неохота, топор тебе в зубы, – прохрипел Напильник. Он оглянулся и, еще более понизив голос, добавил: – Урод одноглазый. В целях безопасности Красные Шапки обычно употребляли виски в окружении бойцов родной десятки, но кредитоспособность подчиненных уйбуя Напильника в последнее время упала почти до нуля, а потому они расползлись по «Средству от перхоти», садясь на хвост к более состоятельным соплеменникам. – Опасные слова, тренер, – протянул Булыжник. – Адназначна опасные. – Наверно, виски паленый, – предположил Отвертка, один из подчиненных Дурича. – Вот ему по шарам и дало. – Виски добрый, – не согласился Булыжник, щедро разливая по стаканам очередную бутылку «бима». – Ты, Напильник, наверное, в последнее время самогоном баловался. А это адназначна опасно. Десятка Дуричей обидно расхохоталась. Гнилич поморщился – но не отказываться же из-за гордости от дармовой выпивки? – а потому, пробормотав: «Здоровья, топор вам всем в зубы», ловко принял огненную воду на грудь. – Хорошо, что весна началась, – порадовался Отвертка, почесываясь спиной о стену. – А то холодно. С тех пор как Красные Шапки лишились густой шерсти по всему телу, зима вызывала у них резкую антипатию. – Местная весна что? Не весна, а сплошное недоразумение. Вот я слышал, будто в Западных лесах когда-то весны были куда приятнее… – И романтично настроенный Булыжник принялся пересказывать соратникам давно надоевшие байки о легендарном фатерлянде Красных Шапок. Напильник же, в ожидании очередного тоста, подпер кулаками подбородок и уставился на малюсенькое, забранное толстыми решетками окно. На его душе скребли кошки. Когда-то, несколько лет назад. Напильник считался особо доверенным уйбуем Сабли, фюрера клана Гниличей, и даже всерьез рассчитывал перерезать горло благодетелю и занять его место, но история с Вестником спутала честолюбивые планы. Сабля откинул копыта без помощи верноподданных, затем Кувалда Шибзич грохнул Секиру Дурича, возглавил семью и первым же указом ликвидировал титул фюрера клана, здраво рассудив, что политические конкуренты ему ни к чему. Великий Дом Людь отнесся к нововведениям благосклонно: постоянные междоусобицы дикарей давно надоели зеленоглазым красавицам, но жизнь уйбуев потеряла смысл – путь наверх был заказан, и это удручающе действовало на варварскую гордость. – За Западные леса! – За Родину! – рассеянно согласился Напильник, поднимая стакан. – За нашу великую Родину! Очередная порция «бима» слегка разогнала горестный туман в голове Гнилича. Напильник задумчиво поковырялся между зубами длинным желтым ногтем, слизнул с него найденные остатки закуски и пробурчал: – Конечно, легко быть щедрым, топор тебе в зубы, когда от сибирских бабок карманы пухнут! Все знали, что шустрый Булыжник ухитрился подрядиться к шасам, убедив Торговую Гильдию, что лучших сторожей для затерянного в окрестностях Омска склада не подберешь. Поскольку на этом перевалочном пункте шасы хранили исключительно несъедобный крупнотоннажный груз, легко поддающийся учету и абсолютно не приспособленный для растаскивания, основатели Торговой Гильдии согласились, и десятка Дуричей целых полгода благоденствовала в тайге, уничтожая местных комаров пропитанной алкоголем красношапочной кровью. А по возвращении в лоно цивилизации целых три недели вызывала удивление сородичей необычайной кредитоспособностью. – Не, – протянул размякший от романтизма Булыжник, – сибирские бабки мы уже давно оприходовали, адназначна. |
