— Конечно, присаживайтесь, — улыбнулся Рашид. — Прохладно, однако.

 — Да, не май месяц, — Лина подняла воротник пальто. — Вы Рашид?

 — Рашид Бектемирович, преподаватель мистера Чанга по русскому языку. Уезжая, он передал мне все полномочия на ведение его дел в России.

 — Знаю, — кивнула девушка. — Он говорил. Вы работаете за три процента. Еще он сказал, что оставил вам необходимую сумму для покупки информации.

 — Оставил, — кивнул Рашид. — Вы, надеюсь, понимаете, у меня ее с собой нет. Что я, дурак, таскать по ночному городу такие деньги?

 — Да нет, не дурак, — задумчиво произнесла Лина. — В таком случае, если мистеру Чангу не к спеху, мы тоже никуда не торопимся, — девушка поднялась со скамейки.

 — Подождите, не уходите так. Давайте договоримся конкретно: где и когда. Девушка, вы поймите меня правильно, я трушу, я боюсь. Я маленький человек, преподаватель на кафедре с четырехсотрублевой зарплатой. Втянули меня в какую-то авантюру, в какой-то непонятный бизнес. Чанг говорил: башкирским медом торговать, а теперь речь идет об информации. Она что, секретная?

 Лина весело рассмеялась:

 — Очень! Топ сикрет. Речь как раз о башкирском меде, который так интересует корейца. Сколько тонн производится, сколько можно экспортировать в год. Дан анализ разных сортов. Из каких микроэлементов состоит, где собирается. Экологическая безопасность и прочее, прочее, прочее. Они люди дотошные, и кота в мешке покупать не будут.

 — Да, это пожалуй, — кивнул головой Рашид. — А поставки-то большие?

 — До пятидесяти тонн. Считайте, если он у них раз в семь дороже. Вам он оставил предоплату за товар.

 — Ух ты, разбогатею! — мечтательно сказал Рашид. — Зачем же тогда вся эта конспирация?

 — Никакой конспирации нет. Я вам просто позвонила, и мы просто встретились на скамейке в сквере. Сделка пойдет в обход таможенных пошлин. Они слишком большие и у нас, и у них.

 — А, контрабанда! Понятно. Ну вот видите, не зря я боялся, — вздохнул Рашид.

 — Да вам-то что? Вы что, патриот или шибко принципиальный?

 — Нет, бедный я, — вздохнул Рашид. — Был бы богатым, не мерз здесь.

 — Ну вот и ладно. Завтра в девять часов утра на улице Народного Ополчения, во дворе тридцать шестого дома. Знаете где это? — Лина хорошо знала этот двор. Он был большой, широкий, с “ракушками” и прочими укромными уголками. В этом доме у нее жила бабушка.

 — Найду, — кивнул Рашид.

 — В девять часов утра не струсите с деньгами?

 — В девять-то уж точно не струшу, — улыбнулся Рашид.

 — Тогда до завтра! — Лина махнула на прощание рукой и застучала каблуками по асфальту.

 — Остался один, — прокомментировал мужик в “Мерседесе”. Пока Лина с Рашидом разговаривали, он успел сделать с десяток снимков. — Девка идет в сторону метро.

 — Двинули за ней, — сказал водитель, трогая машину с места.

 Было без пятнадцати девять. Небритый лысеющий мужчина в спецовке, в ватнике, в грязных вязаных перчатках — типичная униформа российского сантехника всех времен — с чемоданчиком в руке набрал код на подъездной двери и вошел в дом на улице Народного Ополчения. Это был Бадаев. На лифте он поднялся на последний этаж. Огляделся.