Мы приехали в Козловск, навестили Марьяну Алексеевну. Но она мне не очень помогла. Мама практически не общалась с ней, когда забеременела. Прислала одну открытку и письмо, но письмо уже позже, после переезда в Москву. Правда, когда мамин роман с Юрой только завязывался, она еще приезжала к старушке. Марьяна Алексеевна твердо уверена, что мой отец - Юра. Но в этом я и сама почти не сомневалась. А с моей бабкой, маминой матерью, крестная отношений не поддерживала. Зато она неплохо знала женщину, дружившую с бабкой, и подсказала, где ее найти.

И там мне наконец повезло. Эта женщина, Наталья Петровна, призналась, что бабка родила маму не от мужа, а от какого-то партийного начальника, приезжавшего в Козловск в командировку. Правда, имени этого начальника Наталья Петровна не знает, но я была уверена, что разгадала загадку. Если Турусов - мамин отец, то все становится на свои места. Мы с Мариной - сестры, похожие частично на отца, частично - на прабабку.

Я ужасно обрадовалась, что все, наконец, разрешилось. Щебетала, как весенняя пташка, и не сразу заметила, что Сергей не поддерживает разговор. А когда заметила и спросила, в чем дело, он сослался на головную боль и предложил сходить искупаться. Я, разумеется, согласилась. На пляже никого не было. Сергей окунулся и сразу повеселел. Начал брызгаться, увлек меня на глубину. А потом утащил под воду. Я глотнула воды, испугалась и страшно разозлилась. Вынырнула, обругала его и вдруг увидела его лицо. Господи, это было так страшно! Как в фильме ужасов, когда с человека слезает кожа и он превращается в монстра. Только еще страшнее, потому что я знала, что это не кино.

Мы боролись, но он был сильнее. Когда он утащил меня под воду в третий раз, я уже не могла вырываться. Я почти потеряла сознание. Нет, не почти. Я действительно его потеряла, потому что не помню, как выплыла. Пришла в себя, а в руке - камень. Острый, похожий на пирамидку. И я... Я его...

Вольская обняла ее за плечи и притянула к себе.

- Не переживай так. Это была самозащита.

- Я знаю, - всхлипнула Марьяна. - Он был киллером. Его послали меня убить. Но почему, тетя Ксана? Кому я так досадила? Чем?

- Нет, Марьяша, он не был киллером. И никто его не посылал. Рыжик, кто будет рассказывать, я или ты?

- Лучше ты, - ответил Сергей. - Я на год вперед наговорился.

И Оксана повторила историю, которую поведал ей Гуляев.

- В общем, похоже на то, что он был твоим дядюшкой, - закончила она. - И у него имелись личные, глубоко корыстные мотивы, чтобы желать тебе смерти. Никто его не нанимал, Марьяша. Все кончилось. Тебе больше ничто не угрожает.

- Нет! - Марьяна неожиданно зарыдала. - Вы все врете! А машина?.. Вы просто не хотите мне рассказывать!.. Покрываете его... того, кто хочет от меня избавиться. Вы на его стороне, да?

- Сережа, останови машину, - попросила Вольская. - Мне нужно позвонить.

Он удивился, но машину остановил. Оксана, протиснувшись мимо переднего сиденья, вылезла из салона, отошла метров на пятнадцать и достала из сумочки мобильный телефон. Глядя на ее напряженную спину, Гуляев без труда догадался, кому она звонит. Ольге. Зная, как труден для нее этот разговор, он по-детски зажал в кулаках большие пальцы. "Удачи тебе, Ксана. Пусть Ольга поймет тебя и не осудит. Ты сделала для нее и Марьяны все, что могла".

Словно в ответ на его мысленное пожелание, плечи Оксаны распрямились, осанка обрела уверенность. Она поговорила еще минуту, потом опустила руку с трубкой, подумала и набрала еще один номер. Второй разговор длился дольше. Но когда и он закончился, Оксана преобразилась окончательно.