В степи кричали журавли,

         И сила думы уносила

         За рубежи родной земли,

         Лететь к безбрежью, бездорожью,

         Через леса, через поля, —

         А подо мной весенней дрожью,

         Ходила гулкая земля.

         Как верить перелетной тени?

         К чему мгновенный сей недуг,

         Когда ты здесь, мой добрый гений,

         Бедами искушенный друг?

    1872

«Пришла, – и тает всё вокруг…»

         Пришла, – и тает всё вокруг,

         Всё жаждет жизни отдаваться,

         И сердце, пленник зимних вьюг,

         Вдруг разучилося сжиматься.

         Заговорило, зацвело

         Всё, что вчера томилось немо,

         И вздохи неба принесло

         Из растворенных врат эдема.

         Как весел мелких туч поход!

         И в торжестве неизъяснимом

         Сквозной деревьев хоровод

         Зеленоватым пышет дымом.

         Поет сверкающий ручей,

         И с неба песня, как бывало;

         Как будто говорится в ней:

         Всё, что ковало, – миновало.

         Нельзя заботы мелочной

         Хотя на миг не устыдиться,

         Нельзя пред вечной красотой

         Не петь, не славить, не молиться.

    20 мая 1866

«Я рад, когда с земного лона…»

         Я рад, когда с земного лона,

         Весенней жажде соприсущ,

         К ограде каменной балкона

         С утра кудрявый лезет плющ.

         И рядом, куст родной смущая,

         И силясь и боясь летать,

         Семья пичужек молодая

         Зовет заботливую мать.

         Не шевелюсь, не беспокою.