Как любят находить задумчивые взоры

         Завеянные рвы, навеянные горы,

         Былинки сонные среди нагих полей,

         Где холм причудливый, как некий мавзолей,

         Изваян полночью, – иль тучи вихрей дальных

         На белых берегах и полыньях зеркальных.

    1842, 1855

«Знаю я, что ты, малютка…»

         Знаю я, что ты, малютка,

         Лунной ночью не робка:

         Я на снеге вижу утром

         Легкий оттиск башмачка.

         Правда, ночь при свете лунном

         Холодна, тиха, ясна;

         Правда, ты недаром, друг мой,

         Покидаешь ложе сна:

         Бриллианты в свете лунном,

         Бриллианты в небесах,

         Бриллианты на деревьях,

         Бриллианты на снегах.

         Но боюсь я, друг мой милый,

         Как бы в вихре дух ночной

         Не завеял бы тропинку,

         Проложенную тобой.

    1842

«Вот утро севера – сонливое, скупое…»

         Вот утро севера – сонливое, скупое —

         Лениво смотрится в окно волоковое;

         В печи трещит огонь – и серый дым ковром

         Тихонько стелется над кровлею с коньком.

         Петух заботливый, копаясь на дороге,

         Кричит… а дедушка брадатый на пороге

         Кряхтит и крестится, схватившись за кольцо,

         И хлопья белые летят ему в лицо.

         И полдень настает. Но, боже, как люблю я,

         Как тройкою ямщик кибитку удалую

         Промчит – и скроется… И долго, мнится мне,

         Звук колокольчика трепещет в тишине.

    1842

«Ветер злой, ветр крутой в поле…»

         Ветер злой, ветр крутой в поле

         Заливается,

         А сугроб на степной воле

         Завивается,

         При луне на версте мороз —

         Огонечками.