– Наверное, ты прав, – сказал Тейт. – То есть умом я понимаю, что ты прав. Возможно, я именно это и делаю – выискиваю то, чего нет.

Опершись на плечо Тейта, Нельсон поднялся:

– Ни в чем себя не вини. Время и терпение сделают свое дело. Все, ради чего стоит жить, требует терпения, сколько бы это ни длилось – пусть даже всю жизнь.

Они отвязали лошадей и поехали к дому. На обратном пути они почти не разговаривали. Подъезжая к конюшне, Тейт подался вперед и обратился к отцу:

– А насчет поездки по Западному Техасу…

– Да-да? – перебросив правую ногу через коня, Нель­сон соскочил на землю.

– Я решил пойти на компромисс. Поеду на неделю. На более долгий срок я не могу ее бросить одну.

Нельсон легонько шлепнул Тейта по ноге вожжами, потом передал их ему.

– Я знал, что ты примешь правильное решение. Пойду скажу Эдди и Джеку. – Он поспешил в дом.

– Отец. ( Нельсон остановился и обернулся.) Спасибо тебе, – сказал Тейт.

Нельсон махнул рукой:

– Займись лошадьми.

Тейт шагом направил коня к конюшне, ведя под уздцы лошадь отца. Соскочив, он принялся чистить коней, чему был обучен с раннего детства.

Но не прошло и нескольких минут, как он опустил ру­ки и уставился перед собой.

В тот вечер ему так нужны были ее нежность и состра­дание. Ему хотелось верить, что это был искренний по­рыв. Ради их семьи, ради Мэнди он молил, чтобы переме­ны в Кэрол были не временными.

Об этом можно будет судить только позднее, отец прав. Думать сейчас, что Кэрол изменилась, – это выда­вать желаемое за действительное. Всем своим прошлым поведением она доказала, что она неверная и ненадежная жена. Он не имеет права доверять ей, иначе все, и прежде всего он сам, будут считать его болваном.

– Будь оно все проклято!

– Если он этого еще не сделал, то наверняка сделает. Я, во всяком случае, готов.

– Я ему скажу.

Эйвери с кровати наблюдала за братьями. Сходство было достаточно явным, чтобы отнести их к кровной родне, но в то же время они были и очень непохожи.

Джек на три с лишним года старше. Волосы у него темнее и на макушке уже начали редеть. Не то чтобы у него намечалось брюшко, но Тейт явно в лучшей форме.

Из них двоих Тейт был намного красивее. Ничего от­талкивающего в лице Джека, впрочем, заметить было нельзя, но оно было исключительно заурядным. И оче­видно, огрубело с возрастом. Тейту это не грозило.

– Извини, что мы увозим его от тебя так надолго. – От нее не укрылось, что Джек всегда говорит с ней, не глядя в лицо. Он как бы обращается к какой-то другой части тела – груди, руке, гипсовой повязке на ноге. – Мы бы не стали этого делать, если бы это не было так важно для выборов.

Зажав в пальцах толстый карандаш, она нацарапала в блокноте: «О’кей». Джек вытянул голову, прочитал слово, вяло улыбнулся и вежливо кивнул. Между Джеком и Кэрол явно существовали какие-то тайные и неприятные отношения. Интересно, в чем тут дело, подумала Эйвери.

– Тейт говорит, у тебя сегодня получилось произнести несколько слов, – сказал он. – Когда ты опять научишь­ся говорить, вот уж мы все тебя послушаем.

Эйвери знала, что Тейту придется не по вкусу то, о чем она должна ему сказать.