– В таком случае мы друг друга достойны, – застенчиво признался Чарлз, но последующие робкие объяснения Оливии заставили его расплыться в широкой улыбке.

– Понимаешь… я никогда не думала… Виктория сказала, что вы… – Она густо покраснела.

– Не верю ни единому слову. Ты задумала совратить меня. И даже не отрицай.

Он обнял ее, втайне мечтая, чтобы она снова соблазнила его, но отнюдь не уверенный в том, что Оливия решится на такое. Он невероятно жестоко обошелся с ней.

Найдет ли она в себе доброту простить его? Но тут он кое‑что вспомнил.

– Джефф знал или подозревал? Он всегда хвастался, что может вас различить.

– Некоторое время мне удавалось его дурачить. Иногда он сомневался в том, что я Виктория, но я старалась ей подражать и время от времени бывала с вами невыносимо груба. Но прошлым летом я поранила руку, и он увидел родинку. Я просила его молчать.

– И за все это время он мне ни словом не намекнул! Поразительно!

Он взял ее руку и повернул ладонью вверх. При виде родинки глаза Оливии снова защипало. Теперь это уже не имеет значения. Больше не будет ни шуток, ни подмен, ни обманов.

Оливия отвернулась и низко наклонила голову, морщась словно от боли.

– Мне так ее не хватает…

– Мне тоже, – согласился Чарлз. – Ужасно сознавать, что она ушла. Я привык к тому, что вы всегда вместе и не можете жить друг без друга. А еще мне тяжело без тебя… без твоей улыбки… твоих поцелуев… Прости за все, что я наговорил тебе. Слишком тяжело мне было. Но мне жаль, что ты потеряла Викторию.

Оливия кивнула и заплакала. Он долго держал ее в объятиях, прижимая к груди, пока она не успокоилась. Наконец она посмотрела в глаза человеку, которого втайне считала своим мужем.

– Я любила тебя, Чарлз. И ты меня прости, если сумеешь.

– Любила? А сейчас?

Оливия снисходительно усмехнулась. Что за глупый вопрос? Она всегда будет его любить.

– Разумеется. Этого уже не изменишь.

– Значит, ты станешь моей женой? – едва дыша, спросил Чарлз.

– Не покажется ли это окружающим немного странным? И не поставит ли тебя в неловкое положение? Представляешь, какой скандал может разразиться, если правда выплывет наружу?

– Мне совершенно все равно. По‑моему, гораздо неприличнее воспитывать троих незаконных детей! Пожалуй, стоит попросить капитана обвенчать нас прямо на корабле, прежде чем мы вернемся домой.

Они обменялись нерешительными улыбками. Неужели ее мечта сбудется и они с Чарлзом проживут вместе до конца дней?

Он опустился на колени, поднес ее пальцы к губам и предложил ей руку и сердце.

– Ты согласна? – торжественно вопросил Чарлз.

– Ну конечно!

– Спасибо, – облегченно вздохнул Чарлз, вставая и целуя невесту. – Немедленно иду к капитану.

Проснувшийся мальчик залился плачем, и Оливия взяла его из колыбели.

– Вместе с Оливье у нас теперь нечто вроде тройни.

– Возможно, он внесет некоторое равновесие в их существование, да и поведение, – многозначительно заметил Чарлз и, поскольку Оливия смущенно потупилась, не выдержал и снова ее поцеловал, прежде чем отправиться на поиски капитана.

Свадьба состоялась назавтра в полдень, в капитанской каюте. На невесте было ее единственное приличное платье, зеленого шелка, а в руке белые гвоздики – все, что Чарлз сумел найти. Война, ничего не поделаешь.

Капитан объявил их мужем и женой, и жених поцеловал новобрачную. Они отправили радиограмму Джеффу и Берти и сообщили, что прибудут в пятницу. Подпись гласила: «Папа и Олли».