Вскоре гости разошлись. Жизнь потекла своим чередом.

Через неделю Татьяна услышала телефонный разговор мужа – тот говорил явно с кем-то из сокурсниц. Потом то одна из них, то другая стали названивать им домой. Судя по ответам Миши, они предлагали снова собраться или куда-то вместе пойти. «Пойдем?» – спрашивал он жену, зажав мембрану рукой. Та отрицательно качала головой, и он отказывался от приглашения.

Но бывшие сокурсницы не отставали. Звонки раздавались все чаще. Видимо, та вечеринка оживила их воспоминания о том, каким сердцеедом раньше был Миша, или они хотели померяться силами с его женой, которую он во всеуслышание назвал «любимой».

Татьяна стала сердиться. «Почему они так назойливы? – негодовала она. – Ведь ты же ясно сказал, что не пойдешь». «Но они ничего не требуют, – оправдывал своих приятельниц муж. – Просто решили поболтать». «Неужели вы не наболтались в тот вечер? – уже откровенно злилась Татьяна. – По-моему, все вспомнили, и не раз. Зачем пережевывать прошлое? Или им больше нечем заняться, как лезть к чужому мужу?» «Но это мои друзья» – не сдавался Миша.

Слово за слово, и они поссорились. Кончилось тем, что муж обозвал её «наседкой-домоседкой», демонстративно позвонил той, которая явилась виновницей ссоры, договорился о встрече и ушел.

Глотая слезы, Татьяна и сердилась (больше на его наглых приятельниц, чем на мужа), и винила себя, что из-за пустяка устроила скандал. И опять в памяти всплыл нечаянно подслушанный разговор. «Кто же этот «сладкий пончик»? Может быть, она толстушка?» Татьяна стала перебирать в памяти сокурсниц мужа, которые были у них в гостях, потом вспомнила начало подслушанного разговора и решила, что «сладкого пончика» среди них не было. «А может быть, они говорили о разных женщинах? – подумала она. – Одну он не пригласил, а «сладкий пончик» была среди гостей?» Но ни одной из виденых ею женщин не подходило такое определение – все они были старше её на четыре года и никак не годились в «пончики». «Может быть, мужчины говорили о том, какой она была раньше, но теперь она изменилась до неузнаваемости, постарела?..» – пыталась утешить себя Татьяна.

Недоверчивость – мудрость дурака.

Умирая от стыда, она перерыла папку со старыми фотографиями мужа. На нескольких фото он был с сокурсниками – вот они в лекционном зале, вот на ступеньках у входа в здание института, вот «на картошке». Вглядываясь в лица девушек, Татьяна пыталась определить которая же из них «сладкий пончик». Некоторые лица ей были незнакомы. Она рассмотрела каждую «претендентку» и выбрала троих наиболее симпатичных. Одна была круглолицей милашкой, вторая пухленькой, а третья – очень красивой, но её фигуры за спинами других не было видно. Татьяна перетрясла все старые записные книжки мужа, нашла множество телефонов, напротив которых стояли женские имена, и очень удивилась немалому количеству имевшихся у него знакомых женского пола.

Вскоре вернулся муж, сильно навеселе, и она поспешно спрятала от него «улики». Миша был в благодушном настроении, он вообще не умел долго сердится, – подошел и обнял ее: «Ладно, старушка, забыли». Татьяна вымученно улыбнулась. Приняв душ, муж мгновенно уснул, а она ворочалась без сна, гадая, почему он не захотел секса. Может быть, он был с женщиной и уже получил разрядку? То, что он просто пьян, ей не пришло в голову.

Последующие дни она была хмурой, на вопросы мужа отвечала нехотя. Тот решил, что она все ещё дуется на то, что он ушел на весь вечер и напился, и пытался её смягчить. А Татьяна вдруг стала очень подозрительной.