— Теперь приготовь вот этот брусок, — показал я Вовке и мы опять приготовились.

Так мы по чуть-чуть поднимали крышку, заменяя один брусок, на другой, более длинный. Пришлось бежать ещё за брусками. Вконец обессиленные мы открыли крышку на достаточное расстояние, что бы можно было пролезть в ящик.

Я посветил спичками в ящик и убедился, что консервы есть. И как мне показалось, что это именно те “с первой мировой”. Но лежали они так низко, что от сюда никак не достать.

— Придётся тебе лезть, — схитрил я в очередной раз. — Я не пролезу, а ты в самый раз проскользнёшь в эту щель.

Вовка надулся, но я пообещал ему, что разрешу ему выбрать место нашего похода и конфет он получит больше. Для Вовки это был аргумент, и я подсадил его. Он ловко проскользнул внутрь и… задел ногой брусок. Тот соскочил с края и крышка захлопнулась. Сначала было тихо. Затем Вовка завыл. Я предположил, что это очень нехорошо. Передо мной стояла дилемма. Либо бежать за бабкой с дедом, либо что-то придумать, что бы оказаться не причастным к этому конфузу и как-то выкрутиться самим.

Вовка начал уже орать. Звук шел как из склепа. Я чувствовал, что орёт он громко, но как будто звук был выкручен потише. Я попытался приподнять крышку. Это было ошибкой. Вовка схватился за край, а долго крышку я держать не мог. Крышка упала обратно. Вовка заорал ещё громче, но теперь из-за образовавшейся щели его стало слышно получше. Я поднатужился ещё раз и приподнял крышку на пару сантиметров, пальцы исчезли, и крышка встала на место.

Я почувствовал в это время, что из ящика повеяло душком. То ли консервы несвежие, то ли Вовка набздел, или того хуже обосрался. Ещё раз появилась идея позвать деда с бабкой, но инстинкт самосохранения отвергал её.

Я понимал, что для меня настанет «конец света», за столь возмутительную идею, воровать консервы. Я просто представил себе, что будет. Однажды она отходила деда ухватом, за то, что он вынес из чулана чекушку водки. Я невольно почесал спину, представив каково это — ухватом и стал придумывать другие идеи.

Вовка уже слабо всхлипывал: «Видимо устал», подумал я и решил его успокоить.

— Не сцы братан, я тебя сейчас вытащу! — нагло я врал ему, но это было единственное, что я мог ему обещать.

Тут меня осенило. В соседнем чулане находились инструменты. Там же лежала бензопила “Дружба”. Дед мне не раз давал подержаться, когда он пилил дрова и даже пару раз я пытался её завести. Тогда, честно говоря, я даже и не думал о том, каким образом можно будет объяснить распиленный ящик с консервами.

Я метнулся в чулан с инструментами и нашел бензопилу. Попробовав её взять, я понял, что идея хреновая. Максимум, так это я смогу её дотащить до кладовки, но завести, поднять и пилить — это вряд ли. Но попытка не пытка и я попёр её в кладовку. Идея оказалась безпонтовой. Плюс ко всему, я ещё представил себе, что вдруг ненароком распилю Вовку, и тогда мне бабка точно устроит «Вальпургиеву ночь». Однажды она мне её обещала, и я так понял, что она как раз сегодня и наступит. Или ещё хуже, отпилю себе чего-нибудь. Тогда бабка точно меня убьет. Единственное что из этого вышло, так это то, что я лишился последних сил.

Время приближалось к обеду и я понимал, что бабка с дедом вот-вот вернуться домой. Эта перспектива меня явно обескураживала и приводила в трепет моё детское тело. Уж очень мне не хотелось быть отхоженным ухватом. Но я твёрдо решил не сдаваться и врал в очередной раз Вовке, что процесс спасения идёт полным ходом.

Заслышав шаги в коридоре, я мысленно уменьшился до размера молекулы и постарался совсем исчезнуть из виду. Ухват стоял у меня перед глазами. Через несколько минут я услышал топот и бабкины крики. Она нас с Вовкой звала и по ходу бегала по всем комнатам, и не хотела верить, что мы ушли в поход.