Для максимального эффекта необходимо говорить с аудиторией на тему, которая ей близка и понятна. Топоров вооружился новым опытом и несколько лет спустя, в начале 2000 х, основал премию «Национальный бестселлер» с внушительным призовым фондом от спонсоров.

Язык тоже должен быть близким и понятным читателю, но есть важный нюанс.

Не надо писать так, будто одни и те же слова значат для всех одно и то же. Любой текст производит на разных читателей разное впечатление: каждый видит в нём что то своё. Забывать об этом – «ошибка выжившего» № 6.

В 1901 году, вскоре после создания Московского Художественного театра, Константин Станиславский поставил на его сцене пьесу Чехова «Три сестры». Потрясённые зрители спорили о новаторской драматургии, о психологизме, о режиссуре, о перевоплощении актёров и о других причинах оглушительного успеха спектакля. Но всех интеллектуалов заткнул за пояс юный курсант артиллерист Лешков:

⊲ Мы высоко ценим постановку Станиславского за то, что в последнем акте при уходе артиллерийской батареи он сумел воспроизвести за кулисами цоканье копыт по мостовой и характерное, в своём роде единственное треньканье хоботовых колец орудий на шкворне передка.

Кому что.

Лис, персонаж самой известной книги Антуана де Сент Экзюпери, показывал Маленькому принцу зреющую в поле пшеницу со словами:

⊲ Я не ем хлеба. Колосья мне не нужны. Пшеничные поля мне ни о чём не говорят. И это грустно.

Грустно – не то слово.

Любые методические пособия из разряда «Как правильно читать классиков» или «Как правильно писать книги» – ущербны, поскольку строятся на ущербных правилах. Родственную мысль в начале ХХ века развивал автор историй о Ктулху, создатель отдельного литературного жанра Говард Лавкрафт:

⊲ Если бы религия была правдой – её последователи не вбивали бы её насильно в головы детей, а лишь наставляли бы их на неуклонный поиск истины, вне зависимости от её соответствия традициям или практической пользы.

Литературный коучинг – подобие современной религии, которую интересуют лишь соответствие традициям и практическая польза для её жрецов – коучей.

Оскар Уайльд объяснил, почему невозможно установить для всех единые правила, как надо читать и писать. «Я отвечаю за то, что говорю, но не отвечаю за то, что вы слышите», – изящно высказался он, а Владимир Маяковский рубанул сплеча: «Мы говорим Ленин, подразумеваем – партия, мы говорим партия, подразумеваем – Ленин». Так уж повелось: говорим одно, а подразумеваем другое…

…в том числе и поэтому читателю зачастую сложно понять писателя. Но разговор о необходимости кропотливого подбора слов ещё впереди.

Что в итоге?

Следующие «ошибки выжившего»:

№ 3 – надеяться, что в тепли