Теперь он безуспешно пытался убрать удостоверение в карман и постоянно промахивался.

— Я не заказала тебе кофе. Боялась, что остынет, — сказала Ася.

— Мне бы пивка!

— Это кофейня.

— Мне бы пивка и кофе! — протянул Виталий Николаевич.

Официантка вопросительно посмотрела на Асю, оставляя решение за ней как за единственно здравомыслящим человеком.

— Мутит меня сильно! — застонал Виталий Николаевич. — Ну, вы же не звери. Пивка бы, холодненького…

— Ладно, принесите ему пива. И «американо» покрепче, — сдалась Ася.

— Адвокат — тоже человек, оказывается! — обрадовался майор. — Ты же знаешь, если я обещал, то как штык! Сдохну, но приду!

— А теперь все окружающие должны сдохнуть от тебя? — спросила Ася. — Мог бы позвонить, сказать, что не можешь прийти, я бы поняла. Какой толк от тебя в таком состоянии?

— Обижаешь! Я все прекрасно понимаю и могу помочь. Ты только скажи, что случилось? По поводу чего встреча? — спросил Виталий Николаевич, вцепившись двумя руками в бокал с пивом. Глядя, как он, аж с присвистом, заглатывает живительный напиток, Ася содрогнулась.

— Яне плохо, — тихо сказала она.

Виталий Николаевич закашлялся.

— Что с ней? Что случилось?!

Асе показалось, что он даже несколько протрезвел.

Дело в том, что майора и Цветкову связывали долгие годы дружбы. Обладая авантюрным характером, Яна умудрялась постоянно влипать в разные криминальные истории. Она выступала то как свидетельница, то как потерпевшая, а то и в качестве подозреваемой. Увидев Цветкову первый раз, Виталий Николаевич уже не смог ее забыть (да и как такую забудешь!) и постоянно вытаскивал из разных передряг. В управлении ему так и говорили:

— Снова твоя Цветкова отличилась!

На что Виталий Николаевич смиренно отвечал, что Яна — это его крест, который нести ему по жизни.

Лебедев и Цветкова дружили лет пятнадцать, и Виталий Николаевич был свидетелем многих ее головокружительных романов, счастливых замужеств и скандальных разводов. Сам же майор был женат один раз, еще в молодости, потом от женщин как отрезало. Друзья и знакомые пытались его сосватать и с какими только женщинами ни знакомили, но Виталий Николаевич находил любой предлог, чтобы «сорваться с крючка». Женщины шли на любые уловки, чтобы затащить майора под венец. Одна даже пыталась женить на себе Виталия Николаевича, соврав, что беременная. Лебедев обрадовался, сообщил, что ребенка признает и будет платить алименты и активно участвовать в его воспитании, но жениться ни в какую. Женщина истерила, кричала, грозилась убить ребенка — все напрасно. «Да ты что, заговоренный, что ли?!» — восклицала она. Потом призналась, что никакого ребенка не было, пригрозила майору, что он об этом еще пожалеет, но будет поздно.

В итоге к сорока годам Виталий Николаевич не обзавелся ни семьей, ни детьми и получил среди сослуживцев прозвище Одинокий волк. Мужики понимали, что эта крепость уже не падет.

Виталий Николаевич жил как жил и ни о чем не жалел. Правда, время от времени ловил себя на мысли, что единственная женщина, которая могла с ним делать абсолютно все, что хотела, это Яна Цветкова. Слишком долго Виталий Николаевич не признавался даже себе, что давно влюблен в Яну. «Словно я мазохист какой-то, словно мне не хватает ее выходок. Но когда эти честные голубые глаза смотрят на тебя, ты поначалу бубнишь, как старый дед, ругаешься, возмущаешься, но в конце концов делаешь все, что она попросит… Это наваждение какое-то».

Виталий Николаевич старался скрывать свои чувства к Цветковой.