Селия сидела в саду и размышляла о жизни, когда ее разыскала ее мать Розалинда.

– Так вот ты где! – воскликнула она и сердечно обняла ее, прижавшись щекой к ее щеке. – Ты не спустилась к завтраку, а Агнес сказала, что не приносила тебе поднос с едой. Ты не заболела?

– Нет, мама. – Селия попыталась улыбнуться. – Просто я еще не пришла в себя после поездки.

Мать пристально посмотрела на Селию:

– Тебе нужно больше есть, милая. Ты очень похудела. Хочешь, я прикажу кухарке испечь пирожки с черной смородиной?

– Не надо, мама.

– Тогда пшеничные лепешки? Пышки? Может, хочешь клубники со сливками?

– Нет, мама, – твердила Селия.

Розалинда нахмурилась, но не стала настаивать.

– Чем бы тебе хотелось заняться сегодня? Я послала за мадам Леско. Но может быть, тебе больше хочется пойти на прогулку? И наверное, ты горишь желанием скорее встретиться с подругами.

Селия вздохнула. Положа руку на сердце, ее ничто не привлекало.

– Не знаю, мама. Я просто сидела здесь и любовалась садом. – Розалинда кусала губы, что выдавало ее тревогу. Селии было неловко, что она причиняет матери такое беспокойство. – Может быть, съездим попозже покататься? – предложила она.

Розалинда просияла от радости.

– Да, конечно, съездим! – Она пожала Селии руку. – После полудня я закажу экипаж. – Она колебалась. – Значит, сказать мадам Леско, чтобы не приезжала?

Селия вздохнула. Ей не хотелось, чтобы с нее сейчас снимали мерки, но ей в самом деле нужна была новая одежда.

– Нет, пусть приедет.

Мать с облегчением вздохнула.

– Я скажу ей, чтобы не задерживала тебя, – широко улыбнувшись, пообещала Розалинда. – Мы не хотим тебя утомлять.

Селия горько усмехнулась. Как можно утомиться, ничего не делая? Селия никак не могла понять, почему потеряла интерес ко всему окружающему. Надо чем-нибудь заняться. Нельзя бездельничать.

– Пойдем в дом. Позавтракаешь. Или хотя бы выпьешь чашку чая, – предложила Розалинда.

Селия тяжело вздохнула. Есть ей не хотелось.

– Попозже. Я посижу здесь еще немного. Сад в Кенлингтоне не был так красив, как наш. Я соскучилась по нашему прелестному саду.

Розалинда огорчилась, но вида не подала и молча кивнула. Ласково погладив Селию по щеке, она вернулась в дом.

Селия закрыла глаза и подставила лицо теплому утреннему солнцу. Как все же хорошо, что она в Лондоне подумала Селия. В это время дня в Камберленде еще прохладно. А сад Эксетеров она и впрямь любила. Селия помнила, как в детстве играла здесь в прятки с отцом, у фонтана. Ей было восемь лет, когда отец умер, и Селия помнила его весьма смутно. Он не слишком часто играл с детьми. Тот день был редким исключением. Хотя Селия не помнила черты его лица, в ее памяти он был той силой, которая заставляла все крутиться в доме. Слуги сновали по дому, а вокруг все гудело, как пчелиный улей.

Похож ли на отца Маркус, Селия не знала: она не могла себе представить, чтобы отец нес на плечах ребенка.

Послышались шаги, и Селия очнулась. Открыв глаза, она увидела Молли, которая, заметив ее, собиралась улизнуть. Селия искренне обрадовалась племяннице.

– Молли, не уходи.

Молли вернулась.

– Я не хотела вас беспокоить, – сказала Молли.