Ее замечание, как всегда, вызвало охи и краску смущения.

Сестры снова принялись бурно извиняться за забывчивость и пообещали исправить оплошность.

— Мне дела нет до этого дурацкого дня рождения, — перебил он. — Если вам от этого станет легче, я отпраздновал его с друзьями.

— Мы знаем, ты любишь и умеешь праздновать, — заметил Монтегю.

Его голова раскалывалась от пульсирующей боли.

— Нельзя ли к делу? — сказал Уилл более резко, чем следовало бы.

Все молча уставились на него.

— Если ты настаиваешь, я начну, так и быть, — сказала Пейшенс напыщенным тоном старшей сестры. — Вообрази стыд и замешательство нашей мамы, когда она узнала, что ты спутался с этой развратницей миссис Флер, если это ее настоящее имя.

Уиллу ужасно хотелось сказать, что им незачем больше беспокоиться из-за Алисии, но решил воздержаться и лишь напомнил:

— Моя частная жизнь вас не касается.

— Дело вышло за рамки частного, — возразила Хоуп. — Тебя называют самым безнравственным мужчиной в Англии.

Он снова возвел глаза к небу. Как только закончится это дурацкое сборище, он тут же упакует пожитки и уедет.

Внезапно пробудилась бабушка и обвела затуманенным взором всех присутствующих. Уилл похлопал ее по руке и ободряюще улыбнулся.

— Я что-то пропустила? — громовым голосом спросила она. Бабушка начинала слышать все хуже, вот и завела привычку кричать.

— Совсем ничего, — ответил Уилл, тоже громко, чтобы она могла его услышать.

— Уильям, — сказала вдовствующая графиня, — как ты можешь утверждать такое? Ты не принимаешь семейное собрание всерьез!

Он в бессильном отчаянии поднял руки.

— Я рад, что наконец вернулся домой, но огорчаюсь из-за того, что вам не по нраву моя репутация. А теперь, когда мы это выяснили, может, нам пора разойтись?

Хок бросил на него предостерегающий взгляд.

— Есть еще кое-что.

Уилл застонал. Это чертово собрание когда-нибудь закончится?

— Теперь, когда ты вернулся насовсем, тебе нужно чем-нибудь заняться, — продолжал Хок.

Уилл поднял руку.

— Погоди. Я не сказал…

Бабушка дернула его за рукав.

— Что он сказал?

Ему пришлось кричать:

— Мне нужно какое-нибудь занятие.

Хлопнув в ладоши, бабушка проревела:

— Церковь — лучшего и не придумаешь!

Эстер фыркнула на сестру:

— Марибель, паства взбунтуется! Газеты называют его Дьяволом.

— Не очень-то любезно! — воскликнула она. — Сама туда иди!

— Куда иди? — опешила Эстер.

— К дьяволу! — рявкнула бабушка.

Уилл прижал кулак к губам, чтобы скрыть смех, но плечи тряслись. Тем временем малышка Эмма Роуз улучила минуту, чтобы издать пронзительный вопль.

— О, она проголодалась, — сказала Джулиана. — Я должна отнести ее в детскую.

Хок помог Джулиане встать и поцеловал в щеку, а потом проводил жену взглядом, пока она не скрылась за дверью. Тогда его внимание снова переключилось на Уилла:

— У меня есть предложение, которое, как мне кажется, тебя устроит.

Очевидно, брат не понимал. Вся его родня решила, будто он намерен осесть дома. Однако если до этого у него возникали еще какие-то сомнения насчет того, не уехать ли, то сейчас, после этого глупого собрания, от них не осталось и следа. Как бы сильно ни любил он семью, жить с ними было невозможно.