Я подошла к Генри, уже не смотревшего на меня, как на заклятого врага, и села рядышком с ним на диванчике. Как оказалось, он пришел с отцом, у которого на скулах играли желваки.

— А кто еще в нашей семье такой затейник? — после этого вопроса все взгляды отчего-то устремились в мою сторону. А я что? Я ничего. Я вообще не при делах. Все как-то само получается…

— Не придумывай, — отмахнулся он от бабушки худощавой рукой.

— Это кто еще придумывает? Я, что ли?! — она повысила голос до визга и ткнула себя пальцем в грудь.

— Началось… — пробормотала я себе под нос и откинулась на спинку дивана. Подобные споры между ними происходили ежедневно, порой и по нескольку раз на день.

— Да ты ни одного поручения выполнить не можешь, не проявляя инициативы, о которой тебя никто не просит.

— Не надо на меня наговаривать, — принялся отпираться дедушка, постукивая тростью, без которой великолепно обходился. В свои преклонные годы он мог похвастаться завидной долей энергии, выходившей ему порой боком.

— Ага… Наговаривают на него. Хочешь сказать, что это не ты вписал иное имя внучки в регистрационную книгу?

— Опять взялась за старое, — с тяжелым вздохом вымолвил дедушка и поднял черные глаза к высокому потолку. — Да сколько раз тебе объяснять, что так получилось?

— Вот ты мне и объясни наконец-то: как можно было перепутать имя Лилия с Лилит? Одно нежное, словно цветок, а другое… Ладно бы забыл, пока доехал. Предполагали такой расклад. Проходили уже такое, поэтому и всучили тебе бумажку, которую всего-то следовало передать писарю.

— Я ее потерял. Как вспомнил, так и назвал. Красивое же имя, что тебе в нем не нравится?

— Да ну тебя, — на этот раз уже она махнула на него рукой. — Давай лучше, вспоминай, дырявая башка, с кем породниться надумал. Может, Левису пообещал внучку?

— Кому? Левису? У него у самого одни девки, — без промедления отозвался дедуля и отрицательно покачал головой.

— Норману? — раздраженно предложила очередной вариант бабушка.

— Норману… Норману… — начал смаковать дед фамилию старого друга. — Нор… — внезапно замолк он, еще сильнее насупив брови, которые в итоге едва не сошлись на переносице. Однако вскоре его лицо прояснилось. — Точно не Норману. Возможно, Невиллу.

— Невиллу? — охнула бабушка, метнув на меня сочувственный взгляд.

Я вопросительно на нее посмотрела, слегка подавшись корпусом вперед, но она резко отвернулась, сделав вид, что ничего не заметила. В груди поселилась тревога. И что не так с этим Невиллом?

— Почему “возможно”? — вмешалась в разговор мама.

— Дело было как-то вечером… — склонил дедуля голову набок и почесал пальцем подбородок, словно пытался восстановить в памяти порядок событий того дня.

— Делать было нечего, — продолжил за него папа, все это время молчавший. Он вообще не относился к разряду болтунов, говорил чаще всего только по делу.

— Почти так, но не совсем. Заглянул он как-то к нам ненадолго в гости по пути к себе домой. Да не один, а со своим сыном, таким кудрявым черненьким мальчишкой.

— Не тогда ли это случилось, когда приболела няня Лилит, а мы ушли к Андервудам всего на пару часов и оставили ее на тебя? Ты еще потом все утро бубнел: “И чем все закончилось?” — спросил папа, слегка прищурив правый глаз.

— Все-то ты помнишь, — проворчал с укором дедуля.