— Давай. Да, ты прав, ему сейчас, наверное, жарко. Но: ехать нам осталось три остановки, а Ванька не любит, когда его одевают-раздевают. Может быть, он и вспотел. Но если мы его сейчас разденем, то его еще и продует. Давай все-таки не будем?

— Хорошо, давай.

• Я всегда знал, что жена у меня — умница.

Если разговор честный, но договориться не удается — решение принимает глава семьи.

• Глава семьи — это не командир-диктатор, а тот, на кого все смотрят, когда складывается трудная ситуация. Ему больше дается, с него больше и спрашивается.

В нашей семье глава семьи — я: так получилось, и это устраивает нас обоих.

• Еще в самом начале семейной жизни, когда мы обсуждали вопросник, созданный А.П. Егидесом, наткнулись на вопрос N186: "Если договориться не удается, и разговор зашел в тупик — кто уступит?" Аллочка подумала, потом сказала: "Уступать буду я".

Мой ответ: "Спасибо, злоупотреблять не буду".

Часть 3. Что в семье недопустимо, или Для семьи вместо Уголовного кодекса

Неповторимую особенность каждой семьи составляет то, что она считает НЕДОПУСТИМЫМ. Я не знаю семей, где НЕДОПУСТИМОГО нет — и я знаю, что в большинстве семей этот пылающий огненными буквами список свой.

В семье Беловых можно ругаться друг на друга с утра до вечера при максимальной свободе выражений, а у их соседей, четы Черновых, уже повышение голоса — событие, выходящее за рамки… Но Беловы никогда не допустят рукоприкладства, а вот для Красновых это не пунктик, главное — не гулять на стороне и приносить домой зарплату.

Я выскажу свои соображения на этот счет — чтобы вы могли, как-то отнесясь к ним, лучше сформировать собственную позицию.

О разводе

Развод — прекрасен, если вместе с ним прекращаются претензии. Не можете жить как муж и жена — разведитесь и живите вместе просто так.

• Это не значит, что я призываю при любом разногласии или недовольстве махать дубинкой: "Вот, разведусь". Дубиной машут неандертальцы.

Близкие отношения надо беречь, однако бояться развода — нельзя.

Мы дружим семьями с О.Н., которая была светлой любовью всей моей юности. Я всегда с интересом наблюдал, как она относится к мужу: очень бережно, предельно внимательно, так, что иногда у меня возникало впечатление — она перед ним "на задних лапках". Но вот я как-то рассказывал ей о традиционных конфликтах в обычных семьях и поинтересовался, а бывает ли Виктор (ее муж) груб, резок? В ответ услышал категоричное: «Никогда». Я удивился: "Как никогда? А если будет?" Ответ был неожиданным: "Если только что-нибудь подобное начнется, я ни минуты после этого рядом с ним не останусь. И он это знает".

• Я не думаю, что в реальности ее действия будут так резки и решительны, но она действительно никогда не потерпит от него неуважения к себе.

Естественно, он ценит такую жену и не допустит того, что не приемлет она. Она не грозит ему разводом, но он знает, что это в принципе вполне реально.

А если один из супругов развода боится, и другой супруг знает, что как бы он себя ни вел, тот все стерпит и будет рядом — он, как правило, начинает безобразничать, и год от года все энергичнее.

• В городе С., где я читал лекции, моим шофером был Юрий Иванович. 69 лет, купается в проруби, основные черты характера — пунктуальность и возмущение непунктуальностью других. Не пьет, женат уже 32 года, в браке несчастлив. Рассказывает:

— Жена хамит, грубит в открытую, ежедневно ревнует со скандалом.