Уборщик возится со связкой ключей, но, кажется, не находит нужного. Поднимает руку, словно говоря «жди здесь», и уходит. Проходит еще десять минут, и я становлюсь совсем дерганой и ужасно потею. Я прижимаюсь к окошку. Пожалуйста, вернитесь… хоть кто-нибудь.
Стекло уже затуманивается от близости моего лица, когда прямо перед дверью появляется библиотекарь из регистратуры. Сердце мое подпрыгивает к горлу. Божечки, она до смерти меня напугала! К тому же библиотекарь явилась не одна – за ее спиной собралась кучка зевак.
– Не паникуйте! От этого будет только хуже! – кричит она.
– Я не паникую! – лгу в ответ.
– Хорошо. Понимаете, они чувствуют страх, – предупреждает она.
– Кто чувствует? – спрашиваю я.
– Призраки, – заявляет женщина уже громче.
Я не задумываясь оглядываюсь. Никого. Конечно же, никого. Что не так с этим городом? Хочу закричать, что не верю в призраков, что дверь, скорее всего, заперла Лиззи, но понимаю, что уже достаточно выставила себя на посмешище. Раздается низкий жужжащий звук. Дрель?
– Отойдите! – кричит уборщик.
Дверь вибрирует, и через пару секунд к моим ногам падает маленький кусочек металла. Дверь распахивается, едва не попадая по мне. Отскакиваю с ее пути и врезаюсь в стол, ноги дюймов на шесть отрываются от земли. Я судорожно взмахиваю руками, чтобы удержать равновесие. Из толпы разносятся вздохи.
– Вы в порядке? – спрашивает библиотекарь с налетом драмы в голосе.
– Да. Спасибо, – уверяю ее и уборщика.
Должно быть, я похожа на безумную. Но под прицелом множества взглядов почти хочется подольше остаться в темной комнате, пока собравшиеся не потеряют интерес. Я только что как бешеная кидалась на стол, вся мокрая от пота, с прядями волос, прилипшими к лицу. К великому разочарованию, толпа наблюдающих и перешептывающихся посетителей увеличилась вдвое.
Я выхожу на свет и позади толпы в одном из рядов замечаю Джона, который стоит, прислонившись к книжному шкафу. Наши взгляды встречаются, и мои измученные нервы сходят с ума. Я не думаю. Я просто бегу.
Глава 8
Что-то здесь не так
Я сижу, скрестив ноги, на большом белом диване. Вокруг в беспорядке разбросаны бумаги и книги.
– Он рассказал о шкафчике? – беспокоюсь я.
– Да. – В изгибе ее бровей читается осуждение. – Я только не понимаю, как тебе удалось заработать подобную репутацию за такое короткое время.
Я напрягаюсь.
– То есть все было бы гораздо понятней, если бы случилось позже? Когда меня узнали получше?
– Ты же знаешь, я не это имела в виду. Беспричинно бросаешься на людей. Что с тобой происходит последнее время? Ты мне больше ничего не рассказываешь.
Я стараюсь успокоиться. Вивиан права. До болезни папы я бы рассказала ей все, что произошло, а мачеха выдала бы пару едких комментариев о ребятах, которые это сделали. Мы бы, конечно же, над ними посмеялись, и все стало бы гораздо проще. Теперь же я словно постоянно обороняюсь.
– С той вчерашней выпечкой было что-то не так, – вздыхаю я. – Больше пятнадцати человек ушли домой из-за тошноты. Все обвиняют в этом меня. Поэтому и написали на шкафчике: «психопатка».
Губы мачехи поджимаются. Она опускает на диван рядом со мной маленькую коробку пиццы.
– Я с этим разберусь. – И вылетает из комнаты.
Вивиан звонит в пекарню. Ее голос постепенно становится громче, в нем слышна любимая интонация «я говорю с идиотом». Мы обе вспыльчивы, и не повезло тому, кто попался ей под горячую руку. |