|
Оля видела заведующую хирургическим отделением – невысокую энергичную женщину с пышными формами и короткой стрижкой. Ее имя было Татьяна Александровна, она не заходила к Оле в палату, но Оля видела ее несколько раз в коридорах отделения. И слышала, что о ней говорит персонал. Татьяну Александровну тоже уважали. Очень. А Бориса – боготворили. Нет, наверное, это слишком пафосное слово. Но к Боре было какое-то особое отношение, в котором смешалось и огромное уважение,и какая-то словно родительская забота,и почти семейное подтрунивание. Ни к кому больше так не относились, Оля это ясно видела. Борис был словно символом, эмблемой, самым лучшим и ценным в этом довольно большом хирургическом отделении. Он был тoт самый человек,который способен решить самую серьезную проблему, найти выход из, кажется, безвыходной ситуации. Человек,который может все.
И сейчас,ко всем прочему, Оля испытывала какую-то неуместную гордость. Этот человек – ее муж. Пусть и бывший. *** – Ты готова? - Борис заглянул в палату. – Да, - Оля встала с кровати. - Готова. – Пять минут подoжди, я сейчас переоденусь только. – БорисБорисыч, – раздался за его спиной звoнкий женский голос. – А про меня вы забыли? – Нет, ты мне дашь сегодня домой уйти или нет?! – огрызнулся Борис, не оборачиваясь. Судя по тону, он говорил с кем-то из среднего медперсонала. – Но вы обещали! – Я обещал. Но я не сказал, что сегодня. – Но… – Я таки сказал, что уже можно, но я не сказал – на! За спиной Бориса раздался женский смех. – Завтра посмотрите? – Посмотрю. – Точно? – Точно, - Борис кивнул Оле. – Пять минут – и мы ėдем. Оля еще какое-то время смотрела на дверь палаты. А ты, Боря, по–прежнему нарасхват. *** – Судя по машине, дела у тебя идут неплохо, - Оля щелкнула ремнем безопасности. Касси выглядывала из ворота ее пальто. – Не жалуюсь . А ты так и не сдала на права? – Нет. – Вот и хорошо. Ты и машина – понятия не совместные. Все такой же шовинист. Она отвернулась к окну. *** Когда они поженились, Борис, живший до этого с матерью, переехал к Оле. Потому что Оля была счастливой обладательницей двухкомнатной квартиры, доставшейся ей в наследство от бездетной старшей сестры матери. Правда, квартира была в запущенном состоянии, Оля только нескольқо месяцев в ней жила. За годы совместной жизни Борис переделал в этой квартире все под свой вкус. А Оля потом переделала еще раз, уже после развода. А Борис после развода вернулся в свою квартиру, которую они, после отъезда Фаины Давыдовны в Израиль, сдавали за какие-то чисто символические деньги своей дальней родственнице. И теперь они ехали в этот дом. Оля там бывала несколько раз. Интересно, как там теперь? Увидит. – Дома шаром покати – в плане еды, - в ее мысли вторгся голос Бориса. – Только корм кошачий есть. Я тебя домой завезу, а потом за продуктами метнусь. – Давай сразу по дороге заедем и купим, – предложила Оля. – Нет. – Почему? – Потому что пальтишко у тебя на рыбьем меху, – буркнул Борис. - А на улице холодно. – Боря, мы же на машине! – Там ветер, – он ее словнo не слышал. – Ледяной ветер, неужели ты не почувствовала, пока мы к машине шли? Зима скоро. – Зима близко, - пробормотала Оля. - Так ты из Старков? – Каких еще Старков? – Неужели ты не читал Мартина? – ахнула Оля. – Ну хотя бы «Игру престолов»-то ты должен был смотреть! – А, это, – Борис не отрывал взгляда от дороги. – Костя мне навяливал, да. |
