|
— И чего ему не понравилось в телепузиках? — мрачно спросил себя генпродюсер. — Вроде такая тихая программа, никакой политики… Плешь! — крикнул он своего заместителя по развлекательным программам. Вадик Плешь, прозванный так за раннюю лысину, как раз репетировал в это время свою новую телеигру, призванную затмить устаревшее «Поле чудес». Суть игры была проста: всех участников ставили в круг, над головами их подвешивали ведра с дерьмом, а в центре круга стоял Плешь, весь в белом, и весело смеялся, когда после очередного неправильного ответа на игрока опрокидывалось ведро. Зрелище в самом деле было гомерическое, особенную же пикантность придавало ему то, что в одном из ведер вместо дерьма был шоколад. Вопросы подбирались хитрые — где была битва при Фермопилах, как называлась столица Римской империи и в каком городе княжил Владимир Суздальский. Ответить не мог почти никто, так что скучать зрителям не приходилось — ассистенты едва успевали наполнять ведра. — По вашему приказанию прибыл! — отрапортовал Плешь.
Генпродюсер принюхался. — Ты что, навоз по участку раскидывал? — поморщился он. — Телевидение — грязная работа, — оправдывался заместитель. — Ладно. Принеси мне последний эфир «телепузиков», а то нам тут, понимаешь, предупреждение пришло… — Что-нибудь политически неграмотное? — насторожился Плешь. — Откуда я знаю! — взорвался генпродюсер. — Я что, смотрю их? Тащи давай! Скоро требуемая кассета была принесена, и начальник погрузился в созерцание. На экране всходило солнышко. Четыре пухленьких разноцветных существа весело резвились под его лучами. — Как хорошо прыгать! — кричал один по прозвищу Тинки-Винки. Остальные радостно хихикали. — Как весело ходить! — кричал другой, по имени Дипси, размахивая шляпой и маршируя на месте. — Мне нравится ползать! — кричала нежно-салатовая Ля-ля, падая на свое телепузико и ползя на нем к зрителю. — А я люблю сидеть! — заходилась от хохота самая маленькая, которую звали По. Она была красненькая и дрыгала толстыми ножками. После этого всем героям программы раздавали пузи-блинчики и пузи-крем. По не хотела есть и ничего не получала, а остальные тыкали в нее пальцами и оглушительно хихикали. Это в принципе напоминало шоу Петросяна со Степаненко, но содержало несколько больше смысла. — И чего ему не нравится? — задумался генпродюсер. Программа была аккуратной, политически выдержанной, не содержала политических намеков и за двадцать минут прерывалась рекламными паузами всего семь раз. — После получасового размышления он вызвал заместителя. — Давай сюда живо бригаду, которая их озвучивает, — лаконично приказал он. — Да ведь этот выпуск уже был в эфире… — Ничего, покажем в правильном варианте. И мультипликатора зови. — Еще через полчаса вся команда, готовившая «Телепузиков» к выпуску, навытяжку стояла перед генпродюсером. — Значит, так, — грозно произнес он. — Имена переделать. Что это за иностранщина? У нас что, русских имен нет? Оставить только Лялю. Остальные будут называться Витя, Митя и Петр, чтобы не слишком менять артикуляцию. — Но По же девочка, — робко вставила актриса, озвучивавшая самую маленькую. — Будет мальчик! — рявкнул генпродюсер. — Нам нужны защитники Родины! Солнышку поменять лицо. Там восходит никому не известный мальчик, а должен восходить всем известный известно кто! Поняли? У нас теперь одно солнышко, которое греет всех одинаково. Но главное — текст! Возьмите этот сценарий, и чтобы озвучивали точно по нему! Я больше предупреждений получать не намерен! На следующее утро в эфир вышел переозвученный выпуск «Телепузиков». |
