– И снова мимо. Мы подумали об этом сразу как увидели эти мясные головы, похожие на веддилические. Но я же сказал, что мы проверили их. Они мясные целиком, сплошь.

– Ну то есть мозга нет?

– О, у них нормальный мозг. Просто этот мозг СДЕЛАН ИЗ МЯСА! Я давно уже пытаюсь тебе это сказать!

– Так… а что же думает?

– Ты что, не понимаешь? Ты не слышишь, что я говорю? Мозг думает! Мясо.

– Думающее мясо! Ты просишь меня поверить в думающее мясо!

– Да, думающее мясо! Сознательное мясо! Любящее мясо. Мечтающее мясо. Всё в мясе. Ты начинаешь понимать или мне начать все с начала?

* * *

Второй критик вычислительной теории сознания – математик и физик Роджер Пенроуз – в своем бестселлере под названием «Новый ум короля» (вот это я понимаю, сильное опровержение!) строит критику не на обращении к здравому смыслу, а на глубокомысленных вопросах логики и физики. Он утверждает, что из знаменитой теоремы Гёделя следует, что все математики – и, соответственно, все люди вообще – не компьютерные программы.

Грубо говоря, Гёдель доказал, что любая формальная система (такая, как компьютерная программа или совокупность аксиом и правил логического вывода в математике), даже умеренно эффективная (достаточно эффективная, чтобы констатировать арифметические истины) и последовательная (не порождающая противоречащих друг другу утверждений) может генерировать утверждения, которые истинны, но истинность которых не может быть доказана системой. Поскольку мы, математики, будучи людьми, можем просто увидеть, что эти утверждения истинны, мы не являемся формальными системами, как компьютеры. Пенроуз считает, что способности математика происходят от аспекта сознания, который не может быть интерпретирован как вычисление. Более того, не может он объясняться и деятельностью нейронов – они слишком велики для этого. Он не может объясняться теорией эволюции Дарвина. Он не может быть объяснен даже физикой в современном понимании этого слова. В микротрубочках, составляющих миниатюрный скелет нейронов, имеют место квантово-механические эффекты, которые должны интерпретироваться в рамках пока не сформулированной квантовой теории гравитации. Эффекты эти настолько непостижимы, что это сравнимо с непостижимостью самого сознания.

Математический аргумент Пенроуза логики назвали ошибочным; другие его утверждения получили нелестные отзывы от специалистов в других областях, относящихся к предмету. Одна из главных проблем заключается в том, что реальные математики не обладают талантами, которые Пенроуз приписывает идеализируемому математику: такими, как уверенность в том, что система правил, на которую он полагается, последовательна. Другая проблема – в том, что квантовые эффекты почти наверняка сводятся на нет в нервной ткани. Третья – в том, что микротрубочки имеются во всех видах клеток и, по-видимому, не играют никакой роли для наличия у мозга интеллекта. Четвертая – в том, что сложно даже представить себе, как сознание может возникнуть из квантовой механики.

Аргументы Пенроуза и Серля объединяет нечто большее, чем общий противник. В отличие от теории, против которой они направлены, они имеют так ничтожно мало общего с открытием и интерпретацией явлений в научной практике, что остаются эмпирически стерильными; они не позволяют проникнуть в суть вещей и не вдохновляют на научные открытия относительно того, как работает мышление. Собственно, на самый интересный вывод, следующий из «Нового ума короля», указывает Деннетт. Выдвигая обвинения в адрес вычислительной теории сознания, Пенроуз, сам того не желая, делает ей комплимент. Вычислительная теория так хорошо вписывается в наше понимание мира, что для того, чтобы ее опровергнуть, Пенроузу приходится отвергнуть подавляющую часть современных достижений нейробиологии, эволюционной биологии и физики!

Заменят ли нас машины?

В рассказе Льюиса Кэрролла «Что Черепаха сказала Ахиллу» быстроногий греческий воин догоняет неспешную черепаху, тем самым опровергая апорию Зенона о том, что, сколь бы малое преимущество на старте ни получила черепаха, Ахилл не сможет ее догнать.