– Я просто хочу знать, что с тобой происходит, – сказал Рон, садясь рядом со мной.

– Ничего.

Он положил руку на мое предплечье.

– Веришь ты или нет, но я хочу, чтобы ты была счастлива. Тебе не нужно стричь овец, чтобы мне что–то доказать.

Я пожала плечами, пытаясь сбросить его руку.

– Если ты хочешь, чтобы я была счастлива, дай мне прямо сейчас билет обратно домой. Мне здесь не место, – потом я добавила, – и я не принадлежу тебе.

Не знаю, почему я это сказала. Я понимаю, произнесенные мною слова ранят его. Возможно, в глубине души я хочу обидеть его лишь потому, что его не было рядом со мной последние шестнадцать лет моей жизни. Я смотрю на Мутта и чещу ему брюхо, потому что не могу смотреть на разочарование своей жизни.

– Хорошо.

Подождите. Он сказал «хорошо»? Я думаю, он действительно так сказал, но я все еще не могу в это поверить.

Когда я посмотрела вверх, Рон отдалялся от меня. Он шел к дому. Мои ноги немного онемели из–за того, что я долго держу щенка на коленках, но отпустив его, я последовала за Роном.

Зайдя домой, я приблизилась к нему. Он копался в своем чемодане.

– Что ты сказал?

Он искоса посмотрел на меня, а потом снова начал рыться в своем чемодане.

– Я сказал «хорошо», Эми.

– Хорошо, если…

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, и если для этого мне придется уйти из твоей жизни, я это сделаю, – он достал листы из чемодана и протянул их мне. – Это твой билет обратно в Соединенные Штаты.

Мгновенье я колебалась, но потом протянула руку и взяла билет из его руки.

Меня накрыла волна грусти и печали. Выбежав из дома, я направилась к горе, где Савта рассказывала мне о своей любви к этому месту.

Сидя на краю горы, я думаю о том, что оставлю позади, если вернусь домой. Матана. Моих дядю и тятю, с которыми я недавно познакомилась. И Мутта.

Но больше всего я хочу здесь остаться ради Савты. Я люблю ее, и не могу просто оставить ее, пока не буду знать, как она прошла курс химиотерапии.

Прижав колени к груди, я размышляю о здешней жизни, о жизни в Израиле. С одной стороны это часть меня, но с другой нет.

Возвратившись домой, я смотрю на Рона. Я должна сказать ему, что хочу остаться здесь по определенной причине: я хочу знать, как вписаться в его жизнь. Увидев, что он разговаривает по телефону, я в ожидании села на стул.

Рон протянул мне трубку.

– Это твоя мама. Я ей позвонил.

– Нам нужно поговорить, хорошо? – сказала я, взяв трубку телефона.

Он кивнул, положил руки в карманы и вышел на улицу.

Я приложила телефон к уху.

– Алло?

– Эми, с тобой все в порядке? Рон только что сказал, что ты хочешь вернуться домой.

– Я хотела, но сейчас уже нет.

– Ты передумала?

– Думаю, да.

Я слышу, как она поднялась с кровати и закрыла дверь. Бьюсь об заклад, она закрылась в ванне–комнате, потому что Марк с одной «к» спал в ее кровати, и она не хотела будить этого идиота.

Спустя минуту она прошептала:

– У меня есть хорошие новости.

– Ты порвала с Марком? – я с облегчением вздохнула. – Наконец то.

– Нет, глупенькая. Вчера вечером он попросил меня выйти за него замуж. И я сказала «да».

– ЧТО?! – мое сердце разрывается в груди. Это не может происходить со мной.

– Это так здорово, – говорит она, не замечая, что я схожу с ума от этой новости. – Он приготовил романтический ужин. Кольцо было на дне моего бокала с шампанским.