Глядя в окно, я вижу бедуинских арабов, пасущих коз в пустыне. Как будто я наблюдаю за сменой эпох через стекло.

Спустя полчаса я увидела военные танки, проезжающие и стреляющие по пустынной территории.

– Что здесь делают танки? – нервно спросила я.

– Учебная стрельба, – сказал Эйви.

Надеюсь, они не промахиваются мимо своих целей.

Меньше чем через два месяца Эйви тоже станет солдатом и научится стрелять из пистолета. И он на два года старше меня.

Это самая странная вещь. На самом деле я привыкла ежедневно видеть солдат со всех сторон, пистолеты, и танки… но больше всего меня пугает то, насколько разнообразна здесь жизнь.

Мы остановились около маленького магазинчика, чтобы купить Coca–Cola (слава Всемогущему Богу) и закуски.

Я наблюдаю за Эйви через магазинное окно. Он вышел на парковку один. Заплатив за Kit–Kat немного шекелей, которые мне дала Снотти, я направилась к нему.

– Ладно, давай, выкладывай.

Он повернулся ко мне, удивившись, что я загнала его в угол.

– Что ты имеешь в виду?

– Да уж! Почему в каноэ ты сказал, что поцеловал меня, потому что я в этом нуждалась? Если это не отмазка, тогда я не знаю, что это.

– Отмазка?

Я закатила глаза.

– Знаешь, ты решил пойти по легкой тропе, вместо того, чтобы признаться, что тебе понравилось целоваться со мной. Признавайся, Эйви.

– Я сказал твоему абе, что позабочусь о тебе, и во время поездки с тобой ничего не случится.

– Да, конечно. Можешь выкинуть свое обещание в окно.

– Очень жаль тебя расстраивать, Эми, но между нами ничего не будет.

Я устала спорить. Вместо этого, чтобы доказать свою правоту, я протянула руку, положила ее ему на макушку и подтянула его к себе. Немедля, наши губы встретились, как в первый раз в каноэ. Закрыв глаза, я обвила его шею руками. Я обрадовалась, когда он положил руки мне на талию и притянул ближе к себе. Меня не волнует, кто может нас увидеть. Я бы не променяла этот момент ни за что на свете.

Но вдруг он убрал руки с моей талии и отошел. Я с ужасом наблюдаю, как он тыльной стороной ладони вытирает губы, как будто желает стереть поцелуй с губ.

– Я не могу этого сделать, Эми. Не усложняй все.

Слезы наворачиваются на моих глазах. Я даже не пытаюсь остановить или вытереть их.

– Не плачь, – он протянул руку, чтобы смахнуть слезы с моих щек. – Ты великолепная девушка.

– Не говори этого лишь для того, чтобы успокоить меня. А вообще, ничего не говори мне. Мне все предельно ясно.

Я начинаю отходить от него, направляясь к микроавтобусу.

– Эми, позволь мне все объяснить, – сказал Эйви, хватая меня за руку.

Я стою, ожидая слов, даже не уверенная, в том, что хочу услышать. Подняв взгляд к его лицу, я увидела то, что никогда не видела в его взгляде. Боль. Она настолько велика, что пугает меня.

Он закрыл глаза на несколько секунд, как будто слова, которые он хочет сказать причинят ему боль, как только он скажет их вслух.

– Мой брат Миха погиб в прошлом году во время взрыва.

Он смотрит на меня, ожидая моей реакции, но я слишком ошеломлена, чтобы что–то сказать. Вместо этого, я крепко обняла его, желая объятиями впитать всю его боль, хотя в глубине души знаю, что это не поможет.

– Прости меня, – прошептала я в его грудь.

Мы так стояли в течение длительного времени. Когда он отдалился, я замечаю, что его глаза налились кровью. Он потер глаза пальцами.

– Ненавижу проявлять эмоции.

– Возможно, я самый эмоциональный человек из всех, кого я знаю, – призналась я.