Ребята уже ждали нас.

Когда я увидела Снотти… точнее О’Снат… одиноко сидящую в углу, я подошла к ней.

– Мне жаль, что я сказала о том, что ты носишь коротки кофты, обтягивающие штаны и что у тебя плохая грудь.

О’Снат в замешательстве покачала головой.

Я смотрю в пол, топчась с ноги на ногу.

– Я имею в виду, что ты действительно носишь облегающие штаны…. а твоя грудь меньше моей. Но прекрасная грудь. И я уверена, что в Израиле модно носить облегающие брюки.

Ее темные брови приподнялись.

– Ты пытаешься извиниться передо мной? Если это так, то у тебя ужасно получается.

Я развела руки в сторону.

– Дай мне отдышаться. Я не привыкла быть ласковой и просить прощения.

О’Снат встала.

– Я сожалею, что сказала, что у тебя обвисшая грудь. Твоя грудь тоже не плоха, – она протянула мне руку для пожатия. – Перемирие?

Минуточку, подождите.

– Ты никогда не говорила, что моя грудь обвисшая! – говорю я, игнорирую ее фальшивое перемирие.

– Я не говорила тебе этого в лицо, – призналась она.

Думаю, я заслужила это оскорбление. А я буду держать язык за зубами и не скажу ей, что называла ее Снотти почти с самого начала нашего знакомства.

Мы истерически засмеялись, а все остальные смотрят на нас так, будто мы картофельное пюре. Две двоюродные сестры картофельное пюре.

– Мы можем пойти прогуляться? – спросила она.

Выйдя из отеля, мы бесцельно направились к парковке.

Я пнула камушек под ногами.

– Я не хотела приезжать на лето в Израиль. И я не хотела здесь кому–либо понравиться.

Спускаясь вниз по дороге, она тоже пнула камушек.

– Я удивилась, когда узнала, что у Рона есть секретная дочь. Думаю, каким–то образом я ревновала к тебе.

Я? Секретная дочь? Уверена, будучи названной секретной, меня также считают незаконной.

– Поверь мне, тебе не к чему ревновать. По крайне мере твои родители любят друг друга.

– Но у Рона работа лучше. Ты должна им гордиться.

Итак, наверное, тебе интересно, чем по жизни занимается Рон. Все что я знаю, так это то, что он работает в сфере обеспечения безопасности.

– Не такое уж это и большое дело, – в конце концов, в наши дни многие работают в этой сфере.

О’Снат дотронулась до моего плеча, останавливая меня.

– Ты шутишь? Мама сказала, что он подписал контракт и работает помощником начальника Национальной Безопасности США.

Что? Я не знала этого. Думаю, я даже никогда не спрашивала его об этом. Я была слишком занята, злясь на него из–за того, что он не лучший отец.

– Да, конечно, но он немного рассказывает об этом.

– Возможно, он не может, потому что это секретная информация.

Я с трудом представляю, как начальник Безопасности США мог нанять Рона в качестве помощника. В конце концов, я привыкла думать о нем только как о Доноре Спермы.

О’Снат повернулась ко мне.

– Ты не знала, чем он занимается, пока я тебе не сказала, верно?

– Я никогда не была папиной дочкой, если ты это хочешь сказать. На самом деле я не близка со своей семьей. Моя мама витает в собственном мире, а Рон точно не самый лучший отец. У меня даже нет двоюродного брата, который любил бы меня. Ну, кроме твоего брата, но я не могу разговаривать с ним по–английски. Вероятно, если бы я могла, я бы тоже ему не понравилась.

– Ты точно не самый веселый человек.

– Ты шутишь? Я многое могу показать. Например, я могу показать, как не переборщить с макияжем и не испортить его. Я гений причесок, я даже умею плести французскую косу. А так же я многих знакомых могу обыграть в теннис.